"Вокруг меня были тысячи прекрасных людей, и они медленно сжимали кольцо." Майкл Джексон
6. Снега грядущегоКогда Кунтан говорил, что тайрцы лечатся сном, он не преувеличивал. Проснувшись, когда солнце уже миновало зенит, мой учитель был бодр и абсолютно здоров, да и мы с Кунтаном успели отдохнуть. Первым делом тйрец внимательно осмотрел магический круг.
– Боюсь, придётся нам немного повременить с Онривдом, – удостоверившись, что наша защита в полном порядке, сказал Мельо.
– Это ещё почему? – спросил Кунтан.
– Надо же понять, откуда здесь взялись сойды и каамбули. Если предки первых могли одичать, забрести сюда и расплодиться ещё во времена Войн Змееголосых, то каамбули… – Мельо покачал головой. – Внутри кого они могут вырасти? Кабаны, лоси, медведи… да будь здесь дикие каамбули, все эти звери уже вымерли бы. Значит, кто-то привёз их сюда.
– Думаешь, Оссэт?..
– Зачем бы ему? Можно обучить сойдов командам, но вряд ли они могут отличить книгу от куска сосновой доски. А если он растит их как скот, ради панцирей, допустим, то зачем выпускает?
– Но вломились-то они именно в тот дом, где мы остановились.
– Тоже верно. Знаешь, Кун, я не буду сегодня добавлять чары отвода глаз к защитному кругу.
– Ясно всё с тобой, – воин усмехнулся. – Собираешься ловить сойдов на живца. Чудесная мысль. Я ж всю жизнь мечтал побыть приманкой для чудищ из Мглы. Ну, а если у них есть хозяин и он придёт за нами?
– Тогда он и так знает, что далеко из Вишняков мы уйти не смогли бы.
Кунтан тяжело вздохнул.
– Плохо порой кончаются подобные идеи…
– Следующей ночью я нас спрячу, – пообещал Мельо. – А этой надо выяснить – если сойды в лесу ещё остались, то ищут ли они нас.
- Что будешь делать, когда выяснишь?
- Зависит от того, что именно я выясню. Если чудищ немного, можно с ними разделаться.
- А если много?
- Проведу разведку и сообщу гильдии в Онривде и городской страже. Они ведь должны защищать людей в деревнях.
– Ладно, будь по-твоему, – согласился Кунтан. – Ты только то заклятье, которое из всех разом убивает, снова не забудь. Чую, пригодится.
За этим разговором мои друзья занялись обустройством лагеря. Они собирали хворост для костра, а я шёл рядом, привычно озираясь в поисках мелкой живности. День был прекрасен: тёплый, солнечный, тихий. День, так похожий на те, что мы провели у горячего источника. Но что же за ночь пришла ему на смену!
Меня разбудил шум. Топот, пыхтение, всхрапы и повизгивание. Я открыл глаза и аж подпрыгнул: наш лагерь с внешней стороны защитного круга обступили сойды. Они бродили вдоль заколдованной границы, буравя нас маленькими, свирепыми глазками. Чудища постоянно двигались, менялись местами, и стоило немалого труда сосчитать это стадо по головам. По моим прикидкам, врагов собралось около двух дюжин.
Кунтан и Мельо тоже не спали. Они сидели рядом со мной в центре круга спина к спине тоже не сводили глаз с сойдов. Внутри круга над нашими головами вилась стайка волшебных фонариков – маленьких шариков, испускавших яркий, но не слепящий золотой свет.
– Убедился? – спросил Кунтан. – Что будем делать? Сомневаюсь, что эти твари уберутся восвояси с первыми лучами солнца.
– А если они поражены каамбулями, придётся снова жечь туши, – моего наставника передёрнуло. – Иначе тут случится настоящая катастрофа.
– Мельо, а у тебя нет какой-нибудь другой идеи? – спросил воин. – Мы снова отравимся дымом. И ты больше всех.
– Но и оставить трупы нельзя. Личинка каамбуля, конечно, в идеале должна питаться свежим мясом, но они выживают и на тухлятине. Ладно. Этих, допустим, спалим. Но сколько же их ещё тут?
– Придётся тебе теперь не лениться, а хорошенько отводить колдовством чужие глаза от нашего лагеря. Если они станут нападать каждую ночь, мы тут зимовать останемся.
Я смотрел на сойдов, мечущихся вдоль границы зачарованного круга. Внутри мы были в безопасности. Но одновременно наша нарисованная крепость была тюрьмой, охраняемой стадом жутких тварей. Мы не могли её покинуть иначе как с боем. Мы были в осаде. Тут-то в мою голову и пришла идея. Если в этот магический круг враги не могут войти, может, из другого они не смогут выйти? Я дёрнул волшебника за рукав.
– Отличная мысль, Дей, – выслушав, учитель потрепал меня по голове; идея пришлась ему по вкусу.
– Придумали что-то? – спросил Кунтан.
– Да. Деймур предлагает запереть трупы сойдов внутри магического круга. Тогда каамбули, даже если и вылупятся, не смогут его покинуть, – Мельо пересказал другу мой идею. – Конечно, сжечь их было бы быстрее и надёжнее, но боюсь, если так пойдёт и дальше, нам придётся травиться ночь через ночь.
– Ну нет. Это совершенно невозможно, – покачал головой воин. – Мы однажды помрём не от зубов, так от ядовитого дыма.
Внутри круга мы были в безопасности, и всё равно, спать в ту ночь нам так и не пришлось. Даже не будь чудовища снаружи такими пугающими на вид, они производили постоянный шум, уснуть под который могли бы только самые привычные люди. Я в ту пору ещё не научился проваливаться в сон при любых обстоятельствах, мой наставник был занят разработкой круга-тюрьмы, он то что-то писал прутиком в пыли, а затем стирал. Кунтан смотрел в темноту леса, на сойдов, налетающие фонарики и предавался своим неспокойным мыслям.
С рассветом сойды никуда не ушли, и мой учитель повторил вчерашнее заклинание. По телам сойдов пробежал уже знакомый синий огонёк, и утреннюю тишину наполнил визг и храп. Монстры заметались вокруг, завертелись, некоторые сразу падали замертво, другие ещё бились в конвульсиях, но пару минут спустя со всеми ими было покончено.
– Какой же я жуткий мясник, – заметил Мельо.
Волшебством он стащил туши в кучу и очертил палкой, а затем исписал вокруг добрый локоть земли волшебными знаками и провёл ещё одну, внешнюю линию и принялся нараспев читать заклинание. Когда он закончил, воздух над магическими письменами между двух кругов задрожал, как будто марево над костром.
– Ну, вот и всё, – сказал тайрец. – А теперь давайте-ка пойдём по следам и узнаем, откуда взялись наши ночные гости
– Хочешь поставить магический капкан у их гнезда? – спросил Кунтан.
– Там видно будет, – пожал плечами Мельо. – Сначала это гнездо надо найти.
След, оставленный сойдами, сложно потерять, а тот, по которому мы шли, чем дальше, тем сильнее бросался в глаза, точно багровый рубец от недавно затянувшейся раны. Они шли группой: никто не примыкал к ним со стороны, никто и не отделялся, будто бы сойды были когортой солдат, а не голодным стадом. Вокруг просыпался лес: поднималось солнце, пели птицы, прятались в берлоги ночные звери. Удивительная, безмятежная гармония – словно бы выходцы из Мглы были только ночным кошмаром, и это дурной сон уже забылся.
– Как ты думаешь, Мельо, а Оссэт мог наложить на сойдов чары… – Кунтан замялся, подбирая слово. – Управления разумом? Они вообще подходят для зверей?
– Какая-никакая соображалка есть у всех, – пожал плечами тайрец. – В теории – почему нет, а как там на деле… Глядите-ка!
Широкий протоптанный след заканчивался у корней огромного дерева. В северных лесах зелёные великаны не редкость, но этот кедр превосходил самые смелые фантазии. Он был настолько огромен, что если вырубить в его стволе дом, то внутри можно было бы жить с большим комфортом. Под корнями гиганта зияла чёрная дыра, и следы сойдов начинались именно оттуда.
– Так вот откуда они выскочили… – протянул Кунтан.
Друзья переглянулись, Мельо сделал несколько шагов вперёд и заглянул в лаз. Волшебник что-то пробормотал. В воздухе рядом с ним повис волшебный фонарь – маленький золотистый шарик-светлячок.
– Здесь лестница, – сообщил он Кунтану. – Будьте осторожны.
И мой учитель медленно двинулся вниз, а мы с Кунтаном следовали за ним. Пологие утоптанные ступени уводили в темноту. Никто не произносил ни слова. Поначалу лаз был низким, и моим спутникам приходилось идти пригнувшись. Но постепенно потолок становился всё шире, и скоро они оба могли идти, не пригибая головы. Это подземелье не было похоже ни звериную нору, ни на пещеру. Оно казалось мне рукотворным: ровные стены, чистый, удобный пол.
От основного коридора начали попадаться боковые ходы. Первый привёл нас в просторную залу, разделённую на загоны. Я огляделся: вот кормушки, вот корыта с водой, вот солома, застилающая пол. Вон в углу валяется обглоданный собачий череп, а вон там – человечий… не то, чтобы я был большим специалистом в животноводстве, но попали мы определённо в хлев, однако уж больно жуткий.
– Вот здесь сойдов и держали. Смотрите, тут даже печка есть, чтобы в зиму не помёрзли, – Мельо указал рукой.
– Раз есть хлев и свиньи, то должен быть и свинопас, – заметил Кунтан.
– Угу, – мрачно кивнул Мельо.
Не хотелось бы мне оказаться человеком, которого мои друзья ищут с таким настроем. Мы двинулись дальше по основному коридору, проверяя каждое ответвление. Мы нашли ещё два хлева, склад, и, наконец, очередной проход – узкая винтовая лестница, привёл нас в небольшое помещение без углов, посреди которого ярко горел столб солнечного света, отражающийся в огромном – в человеческий рост – зеркале на подвижной раме. Однако отражённый солнечный луч не рассеивался по комнате, как должен бы – он тугой струной пересекал пространство, и отражался в другом зеркале, намного меньшем. А оттуда – в следующем. Таким образом, нить света соединяла целую систему зеркал. Там, где их лучи сходились, на полу виднелась пентаграмма. В её центре на высоком столике стоял большой сосуд из гранёного хрусталя с узким горлышком, наполненный золотистым маслом. При виде него Мельо изумлённо поднял брови: он явно не ожидал найти в подземелье и чего подобного.
– Вот оно что! – воскликнул мой учитель.
– Мельо, это ведь машина времени? – спросил Кунтан.
– Да, – кивнул тайрец. – Может так статься, что ответственный за появление чудищ волшебник живёт совсем не в нашем времени.
– Собираешься это проверить? Или сначала осмотрим остальное подземелье?
– Сразу проверить. Вы со мной, или подождёте здесь?
Что значит подождать? Я был категорически не согласен на это. Кунтан тоже.
– Мы пойдём тобой. Здесь опасно разделяться, – сказал воин.
– Тогда заходите в круг, – скомандовал Мельо, первым ступая на рисунок, и как только мы его послушались, окружающее пространство поплыло и смазалось, а тело словно потеряло свой вес.
Когда же всё стало на свои места, я, мой учитель и воин оказались уже в совершенно другом помещении. С предыдущей комнатой их роднила только круглая форма, да машина времени в центре. Тяжёлые занавеси от пола до потолка скрывали все стены, а потому нельзя было с точностью судить о наличие в комнате дверей и окон. Освещала помещения уже знакомая система зеркал, только шахта находилась не посредине, а где-то на стыке стен и потолка. Лучи сходились на сосуде, и казалось, что прозрачное масло мягко светится. Дно вазы тоже было зеркальным.
Я взглянул на Кунтана, затем на Мельо – оба сосредоточенно оглядывали комнату. Один – как опытный воин, ищущий возможную засаду, а второй – как человек, вернувшийся в знакомое место, где не бывал долгие годы.
Я тоже решил оглядеться. Свет проникал в комнату через крошечное отверстие в стене. В солнечном луче искрясь танцевали снежинки. Снег? Я удивлённо пискнул.
– Что там? – переспросил Мельо.
В комнате не становилось прохладней, хотя ветер в световую шахту судя по движению снежинок задувал довольно сильно. Моя первая мысль была о магии, вторая – о системе отопления, хотя печки нигде видно не было. Значит ли это, что здесь есть паровые трубы? Желая проверить свою догадку, я поднырнул под штору, и застыл, поражённый открывшимся мне зрелищем.
– Дей, что ты нашёл? – спросил чародей, присоединяясь ко мне. – О-о… Да… это точно Башня Лун. Кун, ты только взгляни!
Тяжёлые занавеси скрывали огромные, от пола до потолка, окна, а вернее сказать, все стены комнаты были стеклянные, не считая колонн, поддерживающих крышу. Помещение, в которое нас перенесло силой зеркал, располагалось наверху высокой башни, затерянной среди снегов. Морозные узоры расчертили холодное стекло, и яркое зимнее солнце фантастически подсвечивало невероятный витраж. Я вскарабкался по шторе наверх, там, у самого потолка была маленькая щёлочка чистого, прозрачного стекла. Башня стояла посреди снежной пустыни, на горизонте высились горы.
– Башня Лун, говоришь? То место, где вы с Оссэтом работали вместе? – спросил Кунтан.
– Да.
– И где же мы теперь? В смысле, когда?
– В Будущем, – неожиданно ответил за колдуна незнакомый голос. – В Будущем моей мечты.
Я чуть было не подскочил о неожиданности.
– В каком таком будущем? Чьей мечты? – коротко переглянувшись с другом, спросил Мельо. – Кто ты?
– Если вылезешь из-за занавески, увидишь, – хихикнул незнакомец. – В конце концов, это просто невежливо.
– Зато очень вежливо подкрадываться к людям и пугать их, внезапно встревая в разговор, – тихо пробурчал Кунтан, и последовал за волшебником внутрь комнаты.
Когда я слез вниз и присоединился к остальным, комната была залита светом: неизвестный хозяин отдёрнул несколько штор. Он был невысоким и совсем не старым человеком, очень белокожим, с растрёпанными рыжими волосами, и напоминал ученика, на какое-то время получившего в распоряжение мастерскую наставника. Облокотившись на тумбу, волшебник окидывал нашу компанию взглядом, полным превосходства. Каждый из нас, в свою очередь, изучающе оглядывал незнакомца.
– Кто вы такие? – спросил он, стараясь держаться как можно более надменно. Видимо он считал, что такой тон беседы в сочетании с дорогим чёрным нарядом придаст его облику величественности.
– Странники, – спокойно ответил Мельо и шагнул вперёд, протягивая ему руку, но не спеша представляться.
– И что вам здесь надо? – не заметив миролюбивого жеста, продолжал незнакомец.
– Мы искали колдуна, который выпускает чудищ Мглы рядом с селением Крайние Вишняки, – прямо ответил мой учитель, взявший переговоры на себя. – Это очень опасно. Сойды агрессивны сами по себе, а, кроме того, поражены личинками каамбулей. Мы хотели бы всё исправить, пока не стало слишком поздно.
– Что??? – заорал незнакомец, и даже подпрыгнул от возмущения. – Да как вы смеете обвинять в таком Ае Аклама?!!
– Да кто он, этот Ае, чёрт возьми? – потихоньку прошептал Кунтан.
– А кто такой Ае Аклам? – спросил Мельо и не ошибся: рыжий колдун принялся рассказывать о себе, начав быстро ходить взад-вперёд и отчаянно жестикулировать. Ае оказался огромным хвастуном.
– Ае, а это я, величайший колдун всех времён, – надувшись от гордости, вещал коротышка, больше всего похожий сейчас на замечтавшегося подростка. – Я могу всё. Создавать любые вещи. Путешествовать во времени и управлять его течением, я могу подчинить любого своей воли, я почти всесилен!
– А что тебе не хватает для абсолютной власти над всем сущим? – с хорошо скрытой усмешкой спросил мой учитель, наблюдая, как Ае стремительно носится в свете отражённого солнца.
– Это огромный секрет!!! – закричал волшебник, размахивая руками.
– Ну, хорошо, – Мельо со вздохом посмотрел на хозяина башни. – Но что там с чудищами из Мглы? Ае Аклам точно не имеет к этому никакого отношения?
Коротышка на миг перестал метаться по комнате, пару раз хлопнул большими глазами, а затем вновь заголосил:
– Чудища, Мгла… Да что вы ко мне пристали с ними! Да далась мне эта вонючая деревенька в северной глуши! Есть куда более привлекательные места и эпохи, – тут он остановился у тумбы с сосудом и любовно провёл пальцем по стеклянному боку вазы, зачарованно глядя сквозь подсвеченное масло.
Тем временем мои товарищи потихоньку переглянулись.
– Малый явно не в себе, – шёпотом сказал Кунтан. – Ещё мне показалось, что он… много воображает.
– Слишком много, – кивнул Мельо. – Но и этому должна быть какая-то причина. Ае, а ты уверен, что вовремя твоих путешествий во времени сойды никак не могли случайно попасть в окрестности Крайних Вишняков? Не было ни сбоев, ни ошибок? Может быть, ты лично проверишь результат?
– Ни за что! Слышишь, тебе ни за что не выманить меня в ваше отвратительно прошлое, не заманить назад, на второстепенные роли в грязном захолустье! Сколько бед и лишений мне пришлось там претерпеть, прежде чем я нашёл своего великого учителя.
– Это многое объясняет, – прошептал Мельо. – Как же зовут твоего учителя? И где же мы все сейчас находимся?
– О небо, до чего тупы бывают окружающие! – воскликнул коротышка. – В Будущем. Будущем моей мечты. А имя моего наставника – Лун Оссэт. Он был величайшим чародеем всех времён, пока этот титул по праву не перешёл к его ученику.
Мои друзья многозначительно переглянулись.
– Скажи, – обратился мой наставник к Ае, – твоя мечта – это башня среди снежной пустыни?
– О, кромешная тьма невежества отсталого прошлого! – подкатил глаза колдун. – Взгляни, – он поманил Мельо к себе царственным движением руки. – Нет, ощути! Все ощутите!
Ае вскинул руки в колдовском жесте, и стены башни пропали. Свистящий ветер обдал меня ледяной струёй, и я невольно зажмурил глаза, защищаясь от колючих, сухих снежинок, что крошечными лезвиями несло потоком воздуха. Внезапно буран прекратился, и сразу стало словно теплее. Любопытство и яркое солнце заставили меня открыть глаза, и я лишь молча удивился переменам.
Мы оказались на снежной равнине, невдалеке от высокой башни, в которой были пару мгновений назад. Белые барханы сугробов нестерпимо блестели на солнце, слабый ветерок редкими порывами нарушал полный штиль. Горы, словно нарисованные на горизонте, невероятно далёкие, казались призрачными. Сухой, рассыпчатый снег громко хрустел, стоило кому-нибудь сделать самый крошечный шаг; этот звук подтверждал мои ощущения сильнейшего мороза. Впрочем, навредить холод мне вряд ли мог, даже учитывая, что шкура моя ещё не перелиняла на зиму.
– Красота! – Ае Аклам развёл руки в стороны и почти беззаботно рассмеялся. – Нравится? – спросил он главным образом у Мельо.
Тайрец неопределённо дёрнул плечом, стараясь унять дрожь; если Ае был богато одет и тепло обут, то мой учитель и Кунтан стояли перед ним в тонкой летней одежде.
– Почему? – беззаботно бросил Ае. – Только взгляни, как красиво!
Он стал рядом с Мельо, и, одной рукой обхватив моего наставника за плечи, обвёл окрестности широким жестом. Выглядело комично: коротышка был ниже волшебника на голову, но отчаянно старался казаться покровителем.
– О, да ты дрожишь, – он повернул Мельо к себе лицом.
Колдун смерил Ае долгим взглядом. Я тоже задался вопросом: просто ли рыжий эгоист или сумасшедший, жертва он жестокого чародея или пособник?
– Идём, – продолжал коротышка, сделав первый шаг; о нас с Кунтаном он, кажется, начал забывать.
Мы отошли немного от башни, снег постепенно становился всё глубже и глубже. Воин поднял меня на руки, и я испытал настоящее облегчение, ведь больше не приходилось увязать в снегу.
– Разве они не прекрасны? – рассуждал Ае, взяв пригоршню сухого, рассыпчатого снега. – Сверкающие искры, алмазная пыль! – он набрал побольше воздуха и раздул снег из рук.
– Здесь всегда лежит снег? – спросил Мельо, поплотней обхватывая себя руками.
– Да. А иногда начинаются настоящие снегопады. Или снежные смерчи. – Ае улыбнулся. – Потрясающе, уверяю тебя.
– Так кто же тогда живёт на твоих равнинах? – спросил волшебник, чуть нахмурившись.
– Честно, – коротышка нагнулся набрать нового снега. – Понятия не имею.
– Значит, своим снегом ты убил их! – воскликнул Мельороллё. – Зверей, травы, деревья! Это что, и была твоя мечта?!
– О чём ты говоришь? Они же все спят зимой, – пожал плечами коротышка.
– Твоей зимой они спят вечным сном, – возмущённо продолжил Мельо. – Это твой учитель внушил тебе такие идеи? А те твари, которые напали на меня по пути в Онривд…
– Ты ведь жив. В чём проблема?
– А другие???
– Что другие?! Причём тут я? – развёл руками Ае, совсем как это делают дети в споре со старшими. – Если тебя интересуют звери, которых мой наставник собирает в разных эпохах, так обращайся к нему.
Мельо сделал глубокий вдох и медленно, под счёт, выдохнул, стараясь сохранить спокойствие. Я сделал то же самое.
– Так значит, сойды принадлежат Оссэту? Вот же паскуда… Ае, ты понимаешь, что эти животные – опасны? Тем более опасных каамбули, личинками которых они заражены. Если они расселятся по лесам – север вымрет, – сказал Мельо, усилием воли подавляя дрожь. Одежда начала потихоньку обмерзать. – На самом деле здесь преступно даже невмешательство, я уже не говорю о соучастии.
Коротышка, набиравший очередную пригоршню снега, резко выпрямился. Лёгкий ветерок, носящийся по равнине чуть трепал его рыжие кудри. Его глаза, светлые, почти жёлтые, зло сузились, Ае присобрал губы, вызывающе глядя на Мельо, и сделался удивительно похожим на небольшую свирепую собачонку.
– Ае, помоги нам всё исправить, и наслаждайся дальше своей холодной мёртвой страной, – предложил мой наставник, заранее предвидя ответ.
– Она не мёртвая! Ае Аклам никого не убивал!
И в тот же миг глыба слежавшегося снега, с ужасающей точностью обрушилась на тайрца. Я не понял, использовал ли Мельо магию, он подставил под удар руку, стараясь увернуться и обезопасить голову. Глыба раскололась при ударе на несколько частей; мой наставник отряхнулся, смахивая снег и чуть согреваясь движением.
– Ну, и что ты можешь, тайрский колдун? – издевательски спросил Ае, и в его глазах угадывалась идея новой пакости. – Как дело заходит дальше пустых нравоучений, начинаются проблемы? Здесь, в этом мире, – он обвёл пространство руками, – я всесилен!
– Всесилен… – повторил за ним мой наставник. – Ага, как же!
Мельо сложил руки в колдовской жест и резко выбросил вперёд. Коротышка отлетел на добрую дюжину шагов и рухнул в снег.
– Что ж ты не парируешь такую простую атаку, всесильный Ае Аклам? – спросил тайрец. – Чему же учил тебя твой «великий учитель»?
Вместо ответа в него полетел острый ледяной кол – видимо, рыжий снял с Башни Лун сосульку. И откуда она взялась? Разве в его мире бывают оттепели? Мой учитель увернулся, и снаряд, просвистев мимо, разбился о стену башни. В него полетело ещё два точно таких же. Мельо произнёс что-то нараспев, и снег у его ног вздыбился, оплавился, и на Ае Аклама бросилась огромная ледяная медведица. Её подхватил смерч, засасывающий в себя снег и осколок льда. Дуэль продолжалась. Волшебники сцепились не на шутку. Я толком не понял, чей голос сердито пробормотал заклинание, взорвавшее ближайшие тридцать шагов земли фейерверком снега и ледяной крошки.
Ледяная пыль осела, впрочем, не причинив ни мне, ни Кунтану никакого существенного ущерба: нас всего-то подбросило на несколько локтей в воздух, а затем опустило в сугроб и припорошило сверху. Протерев от снега лицо, воин приподнялся со снежного покрывала, взбитого точно сливки с сахаром. Неподалёку высилась знакомая башня, отбрасывающая длинную тень. Я вдруг вообразил, какие грандиозные солнечные часы получились бы, нарисуй коротышка цифры.
В воздухе висела звенящая тишина. Никакого движения. Ни единого самого слабого порыва ветерка.
– Мельо, – потихоньку позвал воин. – Мельо! – но никто не отозвался.
Переглянувшись, мы поднялись на ноги и медленно обвели пространство ищущим взглядом. Я скользнул глазами по сугробам и остановился на тёмном пятне посреди снегов – в нём я быстро признал чёрный сапог коротышки, а затем разглядел обоих чародеев, припудренных крошкой слежалого снега. Подав знак Кунтану, я поспешил к ним.
С первого взгляда было ясно, что руки-ноги у обоих волшебников на месте, крови и следов огня тоже не обнаружилось. Воин стряхнул с моего наставника снег и похлопал его по щекам, приводя в чувства. Вздрогнув, колдун открыл глаза и рывком сел, опираясь на руки. Дрожа, Мельо спросил у Кунтана:
– Ты как?
– В порядке, – постукивая зубами ответил тот. Холод ничуть не ослабевал и брал своё; дольше мёрзнуть моим друзьям было нельзя. – Что собственно произошло?
– Этот Ае Аклам почти что не умеет колдовать. Он всё твердит: я, мол, великий волшебник, но на самом деле сила его – заёмная, а знания… Не меет он толком ничего. Думаю, при нём был кристалл Бездны, и я случайно задел его вовремя драки, – ответил мой учитель. – Потому что назвать это чародейской дуэлью ну никак нельзя.
– Но откуда у него кристалл Бездны? – спросил Кунтан.
А меня вот больше интересовало, что это вообще такое.
– Наверное, Оссэт дал. Где сам взял-то? – Мельо обхватил себя руками за плечи. – Кристалл Бездны, Дей, это такая штука, вроде стеклянной призмы, которая содержит энергию, необходимую для сотворения чар. Их делают некоторые сущности из того мрачного мира, для них это – запас продовольствия. Давайте заберём Ае и вернёмся в башню. От холода тут сдохнуть недолго.
Ае лежал на снегу, опрокинутый на спину. Он тоже остался жив, и, казалось, спал – безмятежно спокойное лицо, ровное дыхание. Снег у него на лице начал таять, и стекал холодными каплями по фарфоровой коже. Я пригляделся к нему и понял: он не так молод, как мне показалось сначала, но маленький рост и детские черты лица скрывали его настоящий возраст.
Подхватив Ае Аклама, мои друзья поспешили к башне, увязая в снегу. Я бежал за ними, еле поспевая. Мельо открыл дверь, и мы оказались у подножия длинной лестницы. Ну что ж, по крайней мере, здесь уже было тепло. И мы начали долгий подъём. По пути нам попадалось несколько комнатушек, где мы могли остановиться и немного отдохнуть. Мои друзья пытались растормошить Ае Аклама, но он всё не приходил в сознание. Казалось, коротышка спит, но странным был этот сон. Наконец, когда мы уже стояли перед дверью на самой верхушке башни, Ае Аклам приоткрыл глаза и заморгал. Ещё через несколько мгновений он уже мог стоять самостоятельно и в целом выглядел здоровым.
– Я тебя ненавижу, – прошипел коротышка, моему учителю. – Ты всё испортил.
Мельо промолчал. Кунтан толкнул дверь, и мы вернулись к машине времени. Пройдя в комнату, коротышка по-хозяйски огляделся и недобро покосился на нас.
– Чего вы хотите? – спросил коротышка.
– Правду, Ае. Откуда у тебя кристалл Бездны? – спросил тайрец.
– Завидно?
– Нет, Ае. Завидовать тут совершенно нечему. Всё, что я здесь увидел, достойно сожаления. Пойми: Оссэт обманывает тебя…
– Считаешь меня идиотом?! – завопил коротышка. – Думаешь, я поверю тебе? Вы, вы все, жалкие отщепенцы из отсталых веков! Варвары, привыкшие разрушать! Что вы знаете об Оссэте?! Что вы знаете о магии?! Что вы знаете об Ае Акламе?!!
– Мельо, кажется, он окончательно спятил, – потихоньку сказал Кунтан.
Волшебник коротко кивнул.
– Возьми Дея на руки, и отступайте в пентаграмму.
– Тайрский колдун, ты думаешь, что твои врождённые колдовские способности позволяют смотреть свысока на тех, кто удался иначе? На тех, чей путь к магии был дольше и труднее? Думаешь, что те, у кого жизнь короче, не могут добиться того же? – продолжать разоряться коротышка.
– Нет, Ае, я так не думаю, – мой учитель покачал головой. – Но и твой самообман не поддерживаю.
– Самообман! Значит, по-твоему, мои слова – пустая похвальба, в которую я к тому и сам уверовал?! Так, что ли?!!
Мы потихоньку пятились к машине времени, а рыжий наступал на нас. Мельо оставалось только активировать механизм, когда безумие коротышки достигло пика. Продолжая кричать что-то невразумительное, он выхватил из-за широкого пояса метательный нож (а я раньше и не замечал, что он вооружён) и швырнул его в Мельо. Их разделяло всего несколько шагов. Мой учитель чудом успел увернуться. Раздался звон битого стекла. Лицо коротышки вытянулось, глаза наполнились ужасом: нож угодил в вазу с золотистым маслом.
Время остановилось, и я застыл вместе с ним. За полмгновения я успел сполна ощутить весь ужас ситуации: мы застрянем в замороженном мире, и если я просто вернусь домой, к звёздам, то мои друзья погибнут. Разве можно было что-то сделать? Можно: смазанное пятно метнулось к Ае Акламу и за шкирку втащило его в круг. А машина времени активировалась.
Итак, глава шестая, в которой Мельо решил поохотиться на чудищ из Мглы, и нашел поехавшего кукухой коллегу и очередные проблемы. И я тоже нашла проблемы, когда решила, что временные петли - то именно то, что нужно нетленке.
Что ещё хочется тезисно отметить:
- Как-то у меня всегда в Нетленке был пробел на месте "угрожающая миру фигня". Но была ТИШИНА (области, в котороых магия не работает). И тут до меня дошло, что опыты Оссэта вполне логично могут способствовать распространению ТИШИНЫ, что уже тянет на мировую катастрофу, и это хорошая зацепка на третью часть, но крючки пора расставлять.
- Самонадеянность - это главный грех Мельо. С другой стороны, должны же у него быть логичные недостатки? И, пожалуй, именно она в купе с идеализмом позволит ему сойти за своего среди учеников в школе магического ликбеза.
- Вряд ли мир Звезд какой-то дофига технологичный (в конце концов, источник магии), но там у Дея точно была возможность много наблюдать за индустриальными мирами.
– Боюсь, придётся нам немного повременить с Онривдом, – удостоверившись, что наша защита в полном порядке, сказал Мельо.
– Это ещё почему? – спросил Кунтан.
– Надо же понять, откуда здесь взялись сойды и каамбули. Если предки первых могли одичать, забрести сюда и расплодиться ещё во времена Войн Змееголосых, то каамбули… – Мельо покачал головой. – Внутри кого они могут вырасти? Кабаны, лоси, медведи… да будь здесь дикие каамбули, все эти звери уже вымерли бы. Значит, кто-то привёз их сюда.
– Думаешь, Оссэт?..
– Зачем бы ему? Можно обучить сойдов командам, но вряд ли они могут отличить книгу от куска сосновой доски. А если он растит их как скот, ради панцирей, допустим, то зачем выпускает?
– Но вломились-то они именно в тот дом, где мы остановились.
– Тоже верно. Знаешь, Кун, я не буду сегодня добавлять чары отвода глаз к защитному кругу.
– Ясно всё с тобой, – воин усмехнулся. – Собираешься ловить сойдов на живца. Чудесная мысль. Я ж всю жизнь мечтал побыть приманкой для чудищ из Мглы. Ну, а если у них есть хозяин и он придёт за нами?
– Тогда он и так знает, что далеко из Вишняков мы уйти не смогли бы.
Кунтан тяжело вздохнул.
– Плохо порой кончаются подобные идеи…
– Следующей ночью я нас спрячу, – пообещал Мельо. – А этой надо выяснить – если сойды в лесу ещё остались, то ищут ли они нас.
- Что будешь делать, когда выяснишь?
- Зависит от того, что именно я выясню. Если чудищ немного, можно с ними разделаться.
- А если много?
- Проведу разведку и сообщу гильдии в Онривде и городской страже. Они ведь должны защищать людей в деревнях.
– Ладно, будь по-твоему, – согласился Кунтан. – Ты только то заклятье, которое из всех разом убивает, снова не забудь. Чую, пригодится.
За этим разговором мои друзья занялись обустройством лагеря. Они собирали хворост для костра, а я шёл рядом, привычно озираясь в поисках мелкой живности. День был прекрасен: тёплый, солнечный, тихий. День, так похожий на те, что мы провели у горячего источника. Но что же за ночь пришла ему на смену!
Меня разбудил шум. Топот, пыхтение, всхрапы и повизгивание. Я открыл глаза и аж подпрыгнул: наш лагерь с внешней стороны защитного круга обступили сойды. Они бродили вдоль заколдованной границы, буравя нас маленькими, свирепыми глазками. Чудища постоянно двигались, менялись местами, и стоило немалого труда сосчитать это стадо по головам. По моим прикидкам, врагов собралось около двух дюжин.
Кунтан и Мельо тоже не спали. Они сидели рядом со мной в центре круга спина к спине тоже не сводили глаз с сойдов. Внутри круга над нашими головами вилась стайка волшебных фонариков – маленьких шариков, испускавших яркий, но не слепящий золотой свет.
– Убедился? – спросил Кунтан. – Что будем делать? Сомневаюсь, что эти твари уберутся восвояси с первыми лучами солнца.
– А если они поражены каамбулями, придётся снова жечь туши, – моего наставника передёрнуло. – Иначе тут случится настоящая катастрофа.
– Мельо, а у тебя нет какой-нибудь другой идеи? – спросил воин. – Мы снова отравимся дымом. И ты больше всех.
– Но и оставить трупы нельзя. Личинка каамбуля, конечно, в идеале должна питаться свежим мясом, но они выживают и на тухлятине. Ладно. Этих, допустим, спалим. Но сколько же их ещё тут?
– Придётся тебе теперь не лениться, а хорошенько отводить колдовством чужие глаза от нашего лагеря. Если они станут нападать каждую ночь, мы тут зимовать останемся.
Я смотрел на сойдов, мечущихся вдоль границы зачарованного круга. Внутри мы были в безопасности. Но одновременно наша нарисованная крепость была тюрьмой, охраняемой стадом жутких тварей. Мы не могли её покинуть иначе как с боем. Мы были в осаде. Тут-то в мою голову и пришла идея. Если в этот магический круг враги не могут войти, может, из другого они не смогут выйти? Я дёрнул волшебника за рукав.
– Отличная мысль, Дей, – выслушав, учитель потрепал меня по голове; идея пришлась ему по вкусу.
– Придумали что-то? – спросил Кунтан.
– Да. Деймур предлагает запереть трупы сойдов внутри магического круга. Тогда каамбули, даже если и вылупятся, не смогут его покинуть, – Мельо пересказал другу мой идею. – Конечно, сжечь их было бы быстрее и надёжнее, но боюсь, если так пойдёт и дальше, нам придётся травиться ночь через ночь.
– Ну нет. Это совершенно невозможно, – покачал головой воин. – Мы однажды помрём не от зубов, так от ядовитого дыма.
Внутри круга мы были в безопасности, и всё равно, спать в ту ночь нам так и не пришлось. Даже не будь чудовища снаружи такими пугающими на вид, они производили постоянный шум, уснуть под который могли бы только самые привычные люди. Я в ту пору ещё не научился проваливаться в сон при любых обстоятельствах, мой наставник был занят разработкой круга-тюрьмы, он то что-то писал прутиком в пыли, а затем стирал. Кунтан смотрел в темноту леса, на сойдов, налетающие фонарики и предавался своим неспокойным мыслям.
С рассветом сойды никуда не ушли, и мой учитель повторил вчерашнее заклинание. По телам сойдов пробежал уже знакомый синий огонёк, и утреннюю тишину наполнил визг и храп. Монстры заметались вокруг, завертелись, некоторые сразу падали замертво, другие ещё бились в конвульсиях, но пару минут спустя со всеми ими было покончено.
– Какой же я жуткий мясник, – заметил Мельо.
Волшебством он стащил туши в кучу и очертил палкой, а затем исписал вокруг добрый локоть земли волшебными знаками и провёл ещё одну, внешнюю линию и принялся нараспев читать заклинание. Когда он закончил, воздух над магическими письменами между двух кругов задрожал, как будто марево над костром.
– Ну, вот и всё, – сказал тайрец. – А теперь давайте-ка пойдём по следам и узнаем, откуда взялись наши ночные гости
– Хочешь поставить магический капкан у их гнезда? – спросил Кунтан.
– Там видно будет, – пожал плечами Мельо. – Сначала это гнездо надо найти.
След, оставленный сойдами, сложно потерять, а тот, по которому мы шли, чем дальше, тем сильнее бросался в глаза, точно багровый рубец от недавно затянувшейся раны. Они шли группой: никто не примыкал к ним со стороны, никто и не отделялся, будто бы сойды были когортой солдат, а не голодным стадом. Вокруг просыпался лес: поднималось солнце, пели птицы, прятались в берлоги ночные звери. Удивительная, безмятежная гармония – словно бы выходцы из Мглы были только ночным кошмаром, и это дурной сон уже забылся.
– Как ты думаешь, Мельо, а Оссэт мог наложить на сойдов чары… – Кунтан замялся, подбирая слово. – Управления разумом? Они вообще подходят для зверей?
– Какая-никакая соображалка есть у всех, – пожал плечами тайрец. – В теории – почему нет, а как там на деле… Глядите-ка!
Широкий протоптанный след заканчивался у корней огромного дерева. В северных лесах зелёные великаны не редкость, но этот кедр превосходил самые смелые фантазии. Он был настолько огромен, что если вырубить в его стволе дом, то внутри можно было бы жить с большим комфортом. Под корнями гиганта зияла чёрная дыра, и следы сойдов начинались именно оттуда.
– Так вот откуда они выскочили… – протянул Кунтан.
Друзья переглянулись, Мельо сделал несколько шагов вперёд и заглянул в лаз. Волшебник что-то пробормотал. В воздухе рядом с ним повис волшебный фонарь – маленький золотистый шарик-светлячок.
– Здесь лестница, – сообщил он Кунтану. – Будьте осторожны.
И мой учитель медленно двинулся вниз, а мы с Кунтаном следовали за ним. Пологие утоптанные ступени уводили в темноту. Никто не произносил ни слова. Поначалу лаз был низким, и моим спутникам приходилось идти пригнувшись. Но постепенно потолок становился всё шире, и скоро они оба могли идти, не пригибая головы. Это подземелье не было похоже ни звериную нору, ни на пещеру. Оно казалось мне рукотворным: ровные стены, чистый, удобный пол.
От основного коридора начали попадаться боковые ходы. Первый привёл нас в просторную залу, разделённую на загоны. Я огляделся: вот кормушки, вот корыта с водой, вот солома, застилающая пол. Вон в углу валяется обглоданный собачий череп, а вон там – человечий… не то, чтобы я был большим специалистом в животноводстве, но попали мы определённо в хлев, однако уж больно жуткий.
– Вот здесь сойдов и держали. Смотрите, тут даже печка есть, чтобы в зиму не помёрзли, – Мельо указал рукой.
– Раз есть хлев и свиньи, то должен быть и свинопас, – заметил Кунтан.
– Угу, – мрачно кивнул Мельо.
Не хотелось бы мне оказаться человеком, которого мои друзья ищут с таким настроем. Мы двинулись дальше по основному коридору, проверяя каждое ответвление. Мы нашли ещё два хлева, склад, и, наконец, очередной проход – узкая винтовая лестница, привёл нас в небольшое помещение без углов, посреди которого ярко горел столб солнечного света, отражающийся в огромном – в человеческий рост – зеркале на подвижной раме. Однако отражённый солнечный луч не рассеивался по комнате, как должен бы – он тугой струной пересекал пространство, и отражался в другом зеркале, намного меньшем. А оттуда – в следующем. Таким образом, нить света соединяла целую систему зеркал. Там, где их лучи сходились, на полу виднелась пентаграмма. В её центре на высоком столике стоял большой сосуд из гранёного хрусталя с узким горлышком, наполненный золотистым маслом. При виде него Мельо изумлённо поднял брови: он явно не ожидал найти в подземелье и чего подобного.
– Вот оно что! – воскликнул мой учитель.
– Мельо, это ведь машина времени? – спросил Кунтан.
– Да, – кивнул тайрец. – Может так статься, что ответственный за появление чудищ волшебник живёт совсем не в нашем времени.
– Собираешься это проверить? Или сначала осмотрим остальное подземелье?
– Сразу проверить. Вы со мной, или подождёте здесь?
Что значит подождать? Я был категорически не согласен на это. Кунтан тоже.
– Мы пойдём тобой. Здесь опасно разделяться, – сказал воин.
– Тогда заходите в круг, – скомандовал Мельо, первым ступая на рисунок, и как только мы его послушались, окружающее пространство поплыло и смазалось, а тело словно потеряло свой вес.
Когда же всё стало на свои места, я, мой учитель и воин оказались уже в совершенно другом помещении. С предыдущей комнатой их роднила только круглая форма, да машина времени в центре. Тяжёлые занавеси от пола до потолка скрывали все стены, а потому нельзя было с точностью судить о наличие в комнате дверей и окон. Освещала помещения уже знакомая система зеркал, только шахта находилась не посредине, а где-то на стыке стен и потолка. Лучи сходились на сосуде, и казалось, что прозрачное масло мягко светится. Дно вазы тоже было зеркальным.
Я взглянул на Кунтана, затем на Мельо – оба сосредоточенно оглядывали комнату. Один – как опытный воин, ищущий возможную засаду, а второй – как человек, вернувшийся в знакомое место, где не бывал долгие годы.
Я тоже решил оглядеться. Свет проникал в комнату через крошечное отверстие в стене. В солнечном луче искрясь танцевали снежинки. Снег? Я удивлённо пискнул.
– Что там? – переспросил Мельо.
В комнате не становилось прохладней, хотя ветер в световую шахту судя по движению снежинок задувал довольно сильно. Моя первая мысль была о магии, вторая – о системе отопления, хотя печки нигде видно не было. Значит ли это, что здесь есть паровые трубы? Желая проверить свою догадку, я поднырнул под штору, и застыл, поражённый открывшимся мне зрелищем.
– Дей, что ты нашёл? – спросил чародей, присоединяясь ко мне. – О-о… Да… это точно Башня Лун. Кун, ты только взгляни!
Тяжёлые занавеси скрывали огромные, от пола до потолка, окна, а вернее сказать, все стены комнаты были стеклянные, не считая колонн, поддерживающих крышу. Помещение, в которое нас перенесло силой зеркал, располагалось наверху высокой башни, затерянной среди снегов. Морозные узоры расчертили холодное стекло, и яркое зимнее солнце фантастически подсвечивало невероятный витраж. Я вскарабкался по шторе наверх, там, у самого потолка была маленькая щёлочка чистого, прозрачного стекла. Башня стояла посреди снежной пустыни, на горизонте высились горы.
– Башня Лун, говоришь? То место, где вы с Оссэтом работали вместе? – спросил Кунтан.
– Да.
– И где же мы теперь? В смысле, когда?
– В Будущем, – неожиданно ответил за колдуна незнакомый голос. – В Будущем моей мечты.
Я чуть было не подскочил о неожиданности.
– В каком таком будущем? Чьей мечты? – коротко переглянувшись с другом, спросил Мельо. – Кто ты?
– Если вылезешь из-за занавески, увидишь, – хихикнул незнакомец. – В конце концов, это просто невежливо.
– Зато очень вежливо подкрадываться к людям и пугать их, внезапно встревая в разговор, – тихо пробурчал Кунтан, и последовал за волшебником внутрь комнаты.
Когда я слез вниз и присоединился к остальным, комната была залита светом: неизвестный хозяин отдёрнул несколько штор. Он был невысоким и совсем не старым человеком, очень белокожим, с растрёпанными рыжими волосами, и напоминал ученика, на какое-то время получившего в распоряжение мастерскую наставника. Облокотившись на тумбу, волшебник окидывал нашу компанию взглядом, полным превосходства. Каждый из нас, в свою очередь, изучающе оглядывал незнакомца.
– Кто вы такие? – спросил он, стараясь держаться как можно более надменно. Видимо он считал, что такой тон беседы в сочетании с дорогим чёрным нарядом придаст его облику величественности.
– Странники, – спокойно ответил Мельо и шагнул вперёд, протягивая ему руку, но не спеша представляться.
– И что вам здесь надо? – не заметив миролюбивого жеста, продолжал незнакомец.
– Мы искали колдуна, который выпускает чудищ Мглы рядом с селением Крайние Вишняки, – прямо ответил мой учитель, взявший переговоры на себя. – Это очень опасно. Сойды агрессивны сами по себе, а, кроме того, поражены личинками каамбулей. Мы хотели бы всё исправить, пока не стало слишком поздно.
– Что??? – заорал незнакомец, и даже подпрыгнул от возмущения. – Да как вы смеете обвинять в таком Ае Аклама?!!
– Да кто он, этот Ае, чёрт возьми? – потихоньку прошептал Кунтан.
– А кто такой Ае Аклам? – спросил Мельо и не ошибся: рыжий колдун принялся рассказывать о себе, начав быстро ходить взад-вперёд и отчаянно жестикулировать. Ае оказался огромным хвастуном.
– Ае, а это я, величайший колдун всех времён, – надувшись от гордости, вещал коротышка, больше всего похожий сейчас на замечтавшегося подростка. – Я могу всё. Создавать любые вещи. Путешествовать во времени и управлять его течением, я могу подчинить любого своей воли, я почти всесилен!
– А что тебе не хватает для абсолютной власти над всем сущим? – с хорошо скрытой усмешкой спросил мой учитель, наблюдая, как Ае стремительно носится в свете отражённого солнца.
– Это огромный секрет!!! – закричал волшебник, размахивая руками.
– Ну, хорошо, – Мельо со вздохом посмотрел на хозяина башни. – Но что там с чудищами из Мглы? Ае Аклам точно не имеет к этому никакого отношения?
Коротышка на миг перестал метаться по комнате, пару раз хлопнул большими глазами, а затем вновь заголосил:
– Чудища, Мгла… Да что вы ко мне пристали с ними! Да далась мне эта вонючая деревенька в северной глуши! Есть куда более привлекательные места и эпохи, – тут он остановился у тумбы с сосудом и любовно провёл пальцем по стеклянному боку вазы, зачарованно глядя сквозь подсвеченное масло.
Тем временем мои товарищи потихоньку переглянулись.
– Малый явно не в себе, – шёпотом сказал Кунтан. – Ещё мне показалось, что он… много воображает.
– Слишком много, – кивнул Мельо. – Но и этому должна быть какая-то причина. Ае, а ты уверен, что вовремя твоих путешествий во времени сойды никак не могли случайно попасть в окрестности Крайних Вишняков? Не было ни сбоев, ни ошибок? Может быть, ты лично проверишь результат?
– Ни за что! Слышишь, тебе ни за что не выманить меня в ваше отвратительно прошлое, не заманить назад, на второстепенные роли в грязном захолустье! Сколько бед и лишений мне пришлось там претерпеть, прежде чем я нашёл своего великого учителя.
– Это многое объясняет, – прошептал Мельо. – Как же зовут твоего учителя? И где же мы все сейчас находимся?
– О небо, до чего тупы бывают окружающие! – воскликнул коротышка. – В Будущем. Будущем моей мечты. А имя моего наставника – Лун Оссэт. Он был величайшим чародеем всех времён, пока этот титул по праву не перешёл к его ученику.
Мои друзья многозначительно переглянулись.
– Скажи, – обратился мой наставник к Ае, – твоя мечта – это башня среди снежной пустыни?
– О, кромешная тьма невежества отсталого прошлого! – подкатил глаза колдун. – Взгляни, – он поманил Мельо к себе царственным движением руки. – Нет, ощути! Все ощутите!
Ае вскинул руки в колдовском жесте, и стены башни пропали. Свистящий ветер обдал меня ледяной струёй, и я невольно зажмурил глаза, защищаясь от колючих, сухих снежинок, что крошечными лезвиями несло потоком воздуха. Внезапно буран прекратился, и сразу стало словно теплее. Любопытство и яркое солнце заставили меня открыть глаза, и я лишь молча удивился переменам.
Мы оказались на снежной равнине, невдалеке от высокой башни, в которой были пару мгновений назад. Белые барханы сугробов нестерпимо блестели на солнце, слабый ветерок редкими порывами нарушал полный штиль. Горы, словно нарисованные на горизонте, невероятно далёкие, казались призрачными. Сухой, рассыпчатый снег громко хрустел, стоило кому-нибудь сделать самый крошечный шаг; этот звук подтверждал мои ощущения сильнейшего мороза. Впрочем, навредить холод мне вряд ли мог, даже учитывая, что шкура моя ещё не перелиняла на зиму.
– Красота! – Ае Аклам развёл руки в стороны и почти беззаботно рассмеялся. – Нравится? – спросил он главным образом у Мельо.
Тайрец неопределённо дёрнул плечом, стараясь унять дрожь; если Ае был богато одет и тепло обут, то мой учитель и Кунтан стояли перед ним в тонкой летней одежде.
– Почему? – беззаботно бросил Ае. – Только взгляни, как красиво!
Он стал рядом с Мельо, и, одной рукой обхватив моего наставника за плечи, обвёл окрестности широким жестом. Выглядело комично: коротышка был ниже волшебника на голову, но отчаянно старался казаться покровителем.
– О, да ты дрожишь, – он повернул Мельо к себе лицом.
Колдун смерил Ае долгим взглядом. Я тоже задался вопросом: просто ли рыжий эгоист или сумасшедший, жертва он жестокого чародея или пособник?
– Идём, – продолжал коротышка, сделав первый шаг; о нас с Кунтаном он, кажется, начал забывать.
Мы отошли немного от башни, снег постепенно становился всё глубже и глубже. Воин поднял меня на руки, и я испытал настоящее облегчение, ведь больше не приходилось увязать в снегу.
– Разве они не прекрасны? – рассуждал Ае, взяв пригоршню сухого, рассыпчатого снега. – Сверкающие искры, алмазная пыль! – он набрал побольше воздуха и раздул снег из рук.
– Здесь всегда лежит снег? – спросил Мельо, поплотней обхватывая себя руками.
– Да. А иногда начинаются настоящие снегопады. Или снежные смерчи. – Ае улыбнулся. – Потрясающе, уверяю тебя.
– Так кто же тогда живёт на твоих равнинах? – спросил волшебник, чуть нахмурившись.
– Честно, – коротышка нагнулся набрать нового снега. – Понятия не имею.
– Значит, своим снегом ты убил их! – воскликнул Мельороллё. – Зверей, травы, деревья! Это что, и была твоя мечта?!
– О чём ты говоришь? Они же все спят зимой, – пожал плечами коротышка.
– Твоей зимой они спят вечным сном, – возмущённо продолжил Мельо. – Это твой учитель внушил тебе такие идеи? А те твари, которые напали на меня по пути в Онривд…
– Ты ведь жив. В чём проблема?
– А другие???
– Что другие?! Причём тут я? – развёл руками Ае, совсем как это делают дети в споре со старшими. – Если тебя интересуют звери, которых мой наставник собирает в разных эпохах, так обращайся к нему.
Мельо сделал глубокий вдох и медленно, под счёт, выдохнул, стараясь сохранить спокойствие. Я сделал то же самое.
– Так значит, сойды принадлежат Оссэту? Вот же паскуда… Ае, ты понимаешь, что эти животные – опасны? Тем более опасных каамбули, личинками которых они заражены. Если они расселятся по лесам – север вымрет, – сказал Мельо, усилием воли подавляя дрожь. Одежда начала потихоньку обмерзать. – На самом деле здесь преступно даже невмешательство, я уже не говорю о соучастии.
Коротышка, набиравший очередную пригоршню снега, резко выпрямился. Лёгкий ветерок, носящийся по равнине чуть трепал его рыжие кудри. Его глаза, светлые, почти жёлтые, зло сузились, Ае присобрал губы, вызывающе глядя на Мельо, и сделался удивительно похожим на небольшую свирепую собачонку.
– Ае, помоги нам всё исправить, и наслаждайся дальше своей холодной мёртвой страной, – предложил мой наставник, заранее предвидя ответ.
– Она не мёртвая! Ае Аклам никого не убивал!
И в тот же миг глыба слежавшегося снега, с ужасающей точностью обрушилась на тайрца. Я не понял, использовал ли Мельо магию, он подставил под удар руку, стараясь увернуться и обезопасить голову. Глыба раскололась при ударе на несколько частей; мой наставник отряхнулся, смахивая снег и чуть согреваясь движением.
– Ну, и что ты можешь, тайрский колдун? – издевательски спросил Ае, и в его глазах угадывалась идея новой пакости. – Как дело заходит дальше пустых нравоучений, начинаются проблемы? Здесь, в этом мире, – он обвёл пространство руками, – я всесилен!
– Всесилен… – повторил за ним мой наставник. – Ага, как же!
Мельо сложил руки в колдовской жест и резко выбросил вперёд. Коротышка отлетел на добрую дюжину шагов и рухнул в снег.
– Что ж ты не парируешь такую простую атаку, всесильный Ае Аклам? – спросил тайрец. – Чему же учил тебя твой «великий учитель»?
Вместо ответа в него полетел острый ледяной кол – видимо, рыжий снял с Башни Лун сосульку. И откуда она взялась? Разве в его мире бывают оттепели? Мой учитель увернулся, и снаряд, просвистев мимо, разбился о стену башни. В него полетело ещё два точно таких же. Мельо произнёс что-то нараспев, и снег у его ног вздыбился, оплавился, и на Ае Аклама бросилась огромная ледяная медведица. Её подхватил смерч, засасывающий в себя снег и осколок льда. Дуэль продолжалась. Волшебники сцепились не на шутку. Я толком не понял, чей голос сердито пробормотал заклинание, взорвавшее ближайшие тридцать шагов земли фейерверком снега и ледяной крошки.
Ледяная пыль осела, впрочем, не причинив ни мне, ни Кунтану никакого существенного ущерба: нас всего-то подбросило на несколько локтей в воздух, а затем опустило в сугроб и припорошило сверху. Протерев от снега лицо, воин приподнялся со снежного покрывала, взбитого точно сливки с сахаром. Неподалёку высилась знакомая башня, отбрасывающая длинную тень. Я вдруг вообразил, какие грандиозные солнечные часы получились бы, нарисуй коротышка цифры.
В воздухе висела звенящая тишина. Никакого движения. Ни единого самого слабого порыва ветерка.
– Мельо, – потихоньку позвал воин. – Мельо! – но никто не отозвался.
Переглянувшись, мы поднялись на ноги и медленно обвели пространство ищущим взглядом. Я скользнул глазами по сугробам и остановился на тёмном пятне посреди снегов – в нём я быстро признал чёрный сапог коротышки, а затем разглядел обоих чародеев, припудренных крошкой слежалого снега. Подав знак Кунтану, я поспешил к ним.
С первого взгляда было ясно, что руки-ноги у обоих волшебников на месте, крови и следов огня тоже не обнаружилось. Воин стряхнул с моего наставника снег и похлопал его по щекам, приводя в чувства. Вздрогнув, колдун открыл глаза и рывком сел, опираясь на руки. Дрожа, Мельо спросил у Кунтана:
– Ты как?
– В порядке, – постукивая зубами ответил тот. Холод ничуть не ослабевал и брал своё; дольше мёрзнуть моим друзьям было нельзя. – Что собственно произошло?
– Этот Ае Аклам почти что не умеет колдовать. Он всё твердит: я, мол, великий волшебник, но на самом деле сила его – заёмная, а знания… Не меет он толком ничего. Думаю, при нём был кристалл Бездны, и я случайно задел его вовремя драки, – ответил мой учитель. – Потому что назвать это чародейской дуэлью ну никак нельзя.
– Но откуда у него кристалл Бездны? – спросил Кунтан.
А меня вот больше интересовало, что это вообще такое.
– Наверное, Оссэт дал. Где сам взял-то? – Мельо обхватил себя руками за плечи. – Кристалл Бездны, Дей, это такая штука, вроде стеклянной призмы, которая содержит энергию, необходимую для сотворения чар. Их делают некоторые сущности из того мрачного мира, для них это – запас продовольствия. Давайте заберём Ае и вернёмся в башню. От холода тут сдохнуть недолго.
Ае лежал на снегу, опрокинутый на спину. Он тоже остался жив, и, казалось, спал – безмятежно спокойное лицо, ровное дыхание. Снег у него на лице начал таять, и стекал холодными каплями по фарфоровой коже. Я пригляделся к нему и понял: он не так молод, как мне показалось сначала, но маленький рост и детские черты лица скрывали его настоящий возраст.
Подхватив Ае Аклама, мои друзья поспешили к башне, увязая в снегу. Я бежал за ними, еле поспевая. Мельо открыл дверь, и мы оказались у подножия длинной лестницы. Ну что ж, по крайней мере, здесь уже было тепло. И мы начали долгий подъём. По пути нам попадалось несколько комнатушек, где мы могли остановиться и немного отдохнуть. Мои друзья пытались растормошить Ае Аклама, но он всё не приходил в сознание. Казалось, коротышка спит, но странным был этот сон. Наконец, когда мы уже стояли перед дверью на самой верхушке башни, Ае Аклам приоткрыл глаза и заморгал. Ещё через несколько мгновений он уже мог стоять самостоятельно и в целом выглядел здоровым.
– Я тебя ненавижу, – прошипел коротышка, моему учителю. – Ты всё испортил.
Мельо промолчал. Кунтан толкнул дверь, и мы вернулись к машине времени. Пройдя в комнату, коротышка по-хозяйски огляделся и недобро покосился на нас.
– Чего вы хотите? – спросил коротышка.
– Правду, Ае. Откуда у тебя кристалл Бездны? – спросил тайрец.
– Завидно?
– Нет, Ае. Завидовать тут совершенно нечему. Всё, что я здесь увидел, достойно сожаления. Пойми: Оссэт обманывает тебя…
– Считаешь меня идиотом?! – завопил коротышка. – Думаешь, я поверю тебе? Вы, вы все, жалкие отщепенцы из отсталых веков! Варвары, привыкшие разрушать! Что вы знаете об Оссэте?! Что вы знаете о магии?! Что вы знаете об Ае Акламе?!!
– Мельо, кажется, он окончательно спятил, – потихоньку сказал Кунтан.
Волшебник коротко кивнул.
– Возьми Дея на руки, и отступайте в пентаграмму.
– Тайрский колдун, ты думаешь, что твои врождённые колдовские способности позволяют смотреть свысока на тех, кто удался иначе? На тех, чей путь к магии был дольше и труднее? Думаешь, что те, у кого жизнь короче, не могут добиться того же? – продолжать разоряться коротышка.
– Нет, Ае, я так не думаю, – мой учитель покачал головой. – Но и твой самообман не поддерживаю.
– Самообман! Значит, по-твоему, мои слова – пустая похвальба, в которую я к тому и сам уверовал?! Так, что ли?!!
Мы потихоньку пятились к машине времени, а рыжий наступал на нас. Мельо оставалось только активировать механизм, когда безумие коротышки достигло пика. Продолжая кричать что-то невразумительное, он выхватил из-за широкого пояса метательный нож (а я раньше и не замечал, что он вооружён) и швырнул его в Мельо. Их разделяло всего несколько шагов. Мой учитель чудом успел увернуться. Раздался звон битого стекла. Лицо коротышки вытянулось, глаза наполнились ужасом: нож угодил в вазу с золотистым маслом.
Время остановилось, и я застыл вместе с ним. За полмгновения я успел сполна ощутить весь ужас ситуации: мы застрянем в замороженном мире, и если я просто вернусь домой, к звёздам, то мои друзья погибнут. Разве можно было что-то сделать? Можно: смазанное пятно метнулось к Ае Акламу и за шкирку втащило его в круг. А машина времени активировалась.
Итак, глава шестая, в которой Мельо решил поохотиться на чудищ из Мглы, и нашел поехавшего кукухой коллегу и очередные проблемы. И я тоже нашла проблемы, когда решила, что временные петли - то именно то, что нужно нетленке.
Что ещё хочется тезисно отметить:
- Как-то у меня всегда в Нетленке был пробел на месте "угрожающая миру фигня". Но была ТИШИНА (области, в котороых магия не работает). И тут до меня дошло, что опыты Оссэта вполне логично могут способствовать распространению ТИШИНЫ, что уже тянет на мировую катастрофу, и это хорошая зацепка на третью часть, но крючки пора расставлять.
- Самонадеянность - это главный грех Мельо. С другой стороны, должны же у него быть логичные недостатки? И, пожалуй, именно она в купе с идеализмом позволит ему сойти за своего среди учеников в школе магического ликбеза.
- Вряд ли мир Звезд какой-то дофига технологичный (в конце концов, источник магии), но там у Дея точно была возможность много наблюдать за индустриальными мирами.
@темы: писанина, Черный Переплет, Дитя Звезд
