Ну вот, подсьемка листалки, заставка на прочитанное, добавить в начало и конец музычки и первое Прочитанное будет готово. Но это скорее всего уже во вторник.

@темы: ютубное

---

Не день-пиздень ,а целая неделя-пизделя:
- на работе полетел 1 жесткий диск (не мой), авария на линии электропередач и проблемы и инетом
- у Тетушки мощенники украли номер телефона и новый смарт из Китая оказался с серьезным дефектом, выснилось в процессе, буду пытаться вернуть
- дома был массовый замор рыбы приведший к аварийному перезапуску аквариума. Попрощались с Деймосом, Сциллой и Харибдой. А ещё я нечаянно задавила псевдоската - попал в помпу когда дно сифонила((
- У соседки кошка выдала странный приступ, ребенок напугался, что эпилепсия, я - что бешенство, по факту скорее всего поперхнулась чем-то или комок шерсти не получалось вытошнить.

Ох, надеюсь, это была самая худшая неделя 2024.

План на весну:
- уличная розетка и забор на Рощевой. Сразу после него закрытый аквариум.

@темы: нытьё, жизнь и приключения, выпить яду

---

Ведь тебе так хочется быть любимым...
Быть любимым...(с)

Мне сегодня снилось, что я родила ребенка. Девочку, маленькую, сморщенную и темноволосую, но с длиннющей пуповиной. Метров 5, не меньше. И почему-то спящую. Натурально. лежит в кольцах пуповины и посапывает. И тут же мне пришлось куда-то идти со своей подругой. Той, что сейчас ждет ребенка и с нами не работает. И она мне все что-то рассказывает о гелевых ручках, а я слушаю и негодую про себя: я, блин, только что родила ребенка. И вместо того ,чтоб мирно рожать послед, отдыхать и заняться собственно ребенком, вынуждена куда-то переться по пыльной летней улице и слушать про эти чертовы ручки. А во сне у нас была явно куда менее важная цель похода, чем то, что я описала. А какая конкретно не помню.

Это я всё к чему. мне как-то задали гениальный вопрос на подумать: а зачем тебе ребенок? И я всегда отвечала примерно так:
- Ну, дети они прикольные. И если не попробую, каково это, иметь своего собственного ребенка, буду жалеть об этом в старости.

В целом, это правда. Я никогда не представляла своей взрослой жизни без детей. Ну, потому что это естественно, что у взрослых рождаются дети. Так и должно быть. Мне никогда не хотелось против этого бунтовать. Просто раньше это был план на неопределенное будущее, а теперь по моим ощущениям пришло время его реализовывать. И мне это интересно, и не считая кризисов - а они есть везде - в кайф.

Но я подумала над заданным вопросом. И на этом мои мотивы не исчерпываются.

Во-первых, я вижу в ребенке некоторую творческую амбицию. Ну, не в смысле вырастить сверхчеловека, а в смысле сделать нового человека которого раньше не было, а теперь он есть. Что-то в этом есть от трудов писателя-садовника. Ты наблюдаешь за историей и записываешь её. Помогаешь ей из идеи стать текстом.

Во-вторых, дети есть у подавляющей части моего окружения. И я без них чувствую себя отстающей. Ведь они смогли, у них есть, и это не какой-то особый талант. Почему же у меня нет?

В-третьих, я не хочу возвращаться к вопросу социальной изоляции, тем более что в нее чаще попадают с рождением детей чем выходят, но: мне кажется, что у меня будет больше общения с детными друзьями, когда у меня будут свои дети. Для меня это важный повод их завести.

Ну и напоследок самое главное. Я помню свое детство. Мои бабушки нас с братцем Ктулху очень ждали. Очень любили. И очень много времени проводили с нами не только из экономических причин, чтобы остальные могли работать, но и просто потому, что им было в кайф. Я тогда чувствовала, что им с нами в кайф, а недавно переспросила маму, не когнитивное искажение ли это. И она ответила: да, им в самом деле было в радость сидеть с вами. И вот самое главное. Я хочу туда. Я хочу снова в ту атмосферу. И попасть туда ребенком у меня в этой жизни уже не получится. Но я всё ещё могу стать там на другую роль. Стать для начала мамой, а потом - бабушкой.

@темы: мысли вслух с иллюстрациями, сновидческое

---

3. Длинные беседы

Возле горячего источника прошли самые спокойные дни, какие я только могу вспомнить. Словно время остановилось, как унимается ветер после бури. Здесь мы не встретили больше ни одного врага. Волшебник купался в целебной воде, грелся на солнце последних тёплых летних дней и очень много спал. В первый раз после нападения Розве он проснулся спустя сутки.
– Уже собирался тебя растолкать, – сказал Кунтан, протягивая миску супа.
– Я скоро снова лягу. – Мельо зевнул. – Отдохнём ещё пару дней и отправимся в Вишняки.
Надо ли говорить, что двумя сутками дело не ограничилось. Кунтан отказался куда-либо идти, пока к тайрцу не вернутся его силы, телесные и колдовские. В первые дни после нападения Розве воин боялся оставлять спящего друга одного, благо у нас был запас еды, а дров в избытке наломала буря. Мне же, чтобы не голодать, пришлось учиться охотиться на мышей и мелких ящерок. Кроме того, Кунтан удил рыбу и ставил силки, в которые ночью попадались птицы.
Спячка Мельо тем временем шла на убыль, и четыре дня спустя по большому счёту кончилась. Гигантский кровавый синяк на спине быстро менял цвета, и благодаря кунтановой мази сошёл быстрее, чем следовало бы полагать, но хромал волшебник ещё пару недель. Чародейские силы возвращались не так быстро, но после встречи с демонами-хранителями это было естественно.
Первые дни со мною нянчился Кунтан. Мы много упражнялись, и это здорово помогло мне на охоте. А Мельо, когда не спал, рассказывал мне обо всём на свете: мир был для меня нов и удивителен. Собственно, тогда-то я по-настоящему и признал его своим учителем. В своих рассказах тайрцу случалось к месту вспоминать и своё прошлое. Тогда я слушал с особым вниманием – о своём наставнике мне хотелось знать всё.

Тринадцать лет назад осень рано вступила в свои права. Серые тучи наглухо затянули небо, то и дело разражаясь унылым дождём. В такое-то время мои друзья и пришли впервые в Крайние Вишняки. Деревенька была настолько мала, что в ней не было ни постоялого двора, ни трактира. Если сельчанам хотелось выпить в компании вечером после работы, то в тёплое время они собирались на небольшой площади в центре селения, а в дожди и холода ходить друг к другу в гости. Новость о появлении чужаков (да ещё и тайрского колдуна!) разошлась быстро, и скоро в дом старосты набилась толпа любопытного народу.
Разговаривал и со старостой, и с людьми в основном Кунтан. Мельо всё больше молчал, не обращая внимания на заинтересованные взгляды и перешёптывание людей. Казалось, будто он и не совсем здесь. А им было о чем посудачить: в Вишняки пожаловал аж целый колдун, при этом до невозможности странный даже для тайрца. Короткие седые волосы стояли торчком – чародей недавно был обрит наголо. Ещё у левого уха волшебника не было мочки, только криво зарубцевавшийся багровый шрам и такие же рубцы на шее – как от ожога. Выше, в хряще, оставалось ещё две серьги-кольца, на большом расстоянии друг от друга. А поскольку он молчал, в головах людей множились догадки.
Наконец, слово взял староста. Он долго говорил о том, что жители Вишняков – люди дружные и гостеприимные; что каждый волен жить, где хочет; что северный край суров. Такой длинной дорогой он подвёл к сути: тайрский волшебник остаётся в деревне, и на первую зиму кто-то должен его приютить.
Сельчане насторожились: чужаки к ним забредали нечасто, а тайрцев раньше и не бывало-то. Зачем он прибыл? Чем займётся? Кто именно должен взять к себе чудного гостя? Будет ли от него какая-то польза? Вопросов было много, но резко против никто не высказывался. Пока слово не взял один из мужиков помоложе.
– Приютить тайрца? Да вы что, совсем рехнулись? – воскликнул он. – Откуда вы знаете, с какими намерениями он сюда пришёл? К чему приведут его занятия?!
– Розве! – сердито одёрнул его староста
– Вы что, все забыли историю? Кто был виновником вторжения змееголосых в наш мир четыреста пятьдесят лет назад?!
– Розве, – обратился к нему Кунтан. – Этого никто не хотел. Трагические ошибки могут случиться с любым. С твоими предками тоже наверняка случались.
– И что? Предлагаешь нам страдать от его ошибок? А что такого, он же не нарочно! Хотел – не хотел, а нам расхлёбывать!
– Розве!!! – прикрикнул староста. – Ещё не случилось ничего, в чем можно было бы обвинить этого человека.
– Да посмотрите на него! На его голову! – Розве махнул рукой в сторону тайрца. – Он точно не принёс сюда никакой заразы? Что с тобой? Тиф? Вши?
– Траур!!! – рявкнул Мельо. – Просто… траур.

– Я… – волшебник сглотнул и сказал, как можно спокойнее и твёрже, – всё исправлю.
Камень больно ударил в спину.
– Убирайся!
– Исправил уже!
– Проваливай!
В него полетел следующий камень. Мельо оглядел столпившихся вокруг жителей Вишняков. Тут собрались почти все. Настроены сельчане были враждебно, и если в начале осени они тайрца опасались, то теперь уже нисколечко. Каждый успел убедиться: боевые заклятья волшебник в ход не пустит, да и магия вышла из его подчинения.
В прошлый раз Мельо накладывал на дом чары, благодаря которым не пришлось бы топить печь зимой – и вместо бездымного тепла, не требующего топлива, все двери, окна и ставни выбило воздушной волной. Куда закралась ошибка в его ритуал, он искал сутки. А что теперь пошло не так, выяснять уже не было времени. Тайрец стоял возле дома без крыши, в окружении сельчан, очень недовольных тем, что обломки балок и стропил повредили соседнее жильё.
– Позвольте мне собрать вещи, – попросил волшебник. – И я сразу же уйду.
В ответ в него полетел очередной камень.

Начался снегопад, к ночи обещал подняться ветер. Мельо шёл по зимнему лесу, собирая хворост и приглядывая место для ночлега. Жители Крайних Вишняков совсем недавно оставили его в покое, загнав в такую глушь, откуда он мог бы выйти разве что по следам, которые быстро заметал снег. Тайрец так бы и сделал, не измени ему его таланты. Теперь возвращение к озлобленным сельчанам ничего хорошего не сулило. Зимняя чаща, впрочем, тоже.
Сгустились сумерки. Мельо наконец наткнулся на подходящее место для ночлега – бурелом в ложбине – и принялся оборудовать лагерь. На землю быстро спускалась темнота. Он опять попытался призвать магию себе на службу: смести долой снег, расчистив место под костёр, и у него получилось. Не так аккуратно, как рассчитывал, но приемлемо. Воодушевившись, тайрец принялся разводить огонь, и тут всё пошло не так. Он с трудом высек искру, и пламя вроде занялось, но быстро потухло. Так повторялось несколько раз. Временно оставив попытки, Мельо выкопал в буреломе снежную нору и выложил дно еловыми лапами. Осталось главное – зажечь костёр. А с ним у Мельо по-прежнему не ладилось. Он битый час без толку провозился с кремнём, пламя то занималось, то тухло, а когда костёр наконец-то стал разгораться, с ветки обвалился налипший снег, и огонёк в очередной раз погиб. Магия волшебника опять оставила. Сложив на прежнем месте новые дрова, чародей замер, сидя у незажжённого костра. Мысль его устремилась к минувшим дням, когда драконы, гордые Хозяева Огня, непродолжительное время жили среди людей, и холод не мог причинить вред ни им, ни их друзьям.
– Эй, дружище, и не холодно тебе? – кто-то внезапно окликнул волшебника.
– Нет, – невпопад ответил Мельороллё: он и не слышал-то почти, о чём его спрашивают.
Незнакомый путник, нагруженный вязанкой хвороста, весьма удивился такому ответу и подошёл поближе, и чтобы уж точно не ослышаться, откинул капюшон парки, отороченный длинным густым мехом. Оказалось, он совсем старик: нижнюю половину лица скрывала густая белая борода, а верхнюю изрезали глубокие морщины. Однако же льдистые глаза под седыми, косматыми бровями блестели со всем задором молодости.
– Правда? – переспросил он.
Мельо кивнул и вновь взялся за кремень.
– И тебе тепло? В самом деле? – незнакомец опустил вязанку хвороста и присел напротив волшебника.
– Ну конечно! Ведь я Хозяин Огня, носящий пламя в груди! – воскликнул тайрец, до которого, наконец, дошла суть вопроса. – А огнивом со скуки балуюсь.
Незнакомец рассмеялся. Хохот его, громкий и раскатистый, далеко разнёсся по лесу.
– Вот повеселил так повеселил, – сказал он. – Смелый ты человек, тайрский волшебник: шутишь, стоя на краю могилы. Собирай пожитки, ко мне пойдём. Если сегодня в снегу спать ляжешь, больше уже не проснёшься.
– А я, может, и не хочу… – пробормотал Мельо.
– Чего-чего? – подался вперёд старик. – Не хотел бы – не складывал костёр. Да и нору в снегу себе не копал бы. Бери свои пожитки и пошли ко мне. А тут за ночь метель под снегом похоронит.
Мельо кивнул и убрал кремень. Терять было нечего. Похоже, это предложение и правда спасёт ему жизнь.
– Как вас зовут, уважаемый? – спросил тайрец.
– Ноолу, – сказал старик. – Ноолу из Цуу. А тебя, тайрский чародей?

Сон не хотел отпускать Мельороллё. Даже когда сознание пробуждалось, тело ещё спало: глаз открыть не было ни сил, ни желания. Сколько времени так прошло, колдун не знал. Все его сновидения были удивительны и красивы. Тайрцу было чудо как хорошо в забытьи, где не было ни тревог, ни боли, ни кошмаров. Ничего, только тепло и запах трав. Когда же он, наконец, открыл глаза, маленькую хижину заливал яркий солнечный свет. В кресле напротив сидел белобородый старик в домотканой одежде.
– О, проснулся-таки, – добродушно усмехнулся Ноолу. – Я думал, ты, тайрский волшебник, как медведь, проспишь до весны. Да оно и неудивительно.
– Почему? – спросил Мельо вместо того, чтобы поприветствовать старика.
Тот только негромко рассмеялся.
– Да ты б себя видел. Простыл и обморозился, да ещё и поколотил тебя кто-то до кровавых синяков.
– А это, наверное, камни…
– Где это ты нашёл под снегом такую замечательную осыпь?
– Осыпь? – переспросил Мельо.
– Ну да, говоришь, тебя побили камни, но сами-то они на людей не нападают, – продолжал старик.
– А, об этом…
Мельо замолчал. Вспоминать о том, как его прогнали прочь, швыряясь камнями, словно в бездомную собаку, было больно. А о том, как ему изменило призвание – ещё больнее.
– Эй, тайрский волшебник, – отчего-то Ноолу не называл своего гостя по имени. – Что с тобой не так?
– Не так? – переспросил Мельо.
– Я видел тебя в лесу. Почему тебя оставила магия? Что случилось, что ты больше не можешь колдовать? – продолжал Ноолу. – Иными словами, что тебя гнетёт?
Тайрец набрал побольше воздуха в лёгкие и медленно выдохнул. Зачем этот старик бередит чужие раны?
– Меня выгнали из деревни.
– Потому что твои заклинания срабатывали неправильно и опасно.
– Верно, – кивнул Мельо и замолчал.
Старик не торопил с ответом. Прошло не менее четверти часа, прежде чем тайрец решил продолжить. Он говорил медленно, с большими паузами.
– Магия не оставляла меня. Не она. Мой… мой старший сын погиб. Его… можно было спасти, но меня не оказалось рядом.
– Ты узнал о его смерти много времени спустя?
– Нет. Сразу.
Мельо повернул к Ноолу левую сторону головы, чтобы было лучше видно увечное ухо.
– Узнал-то я сразу. Поделать ничего не мог. – Мельо закрыл глаза и покачал головой. – И тела у нас тоже не было. Поэтому, когда мы собрались на похороны, в костре горели только наши волосы…
– Вы это?..
– Я, мои младшие дети. Их семьи. Мой лучший друг.
– А твоя жена?
Мельо горько усмехнулся.
– Хантарра давно в Стране Теней. В каком-то смысле ей повезло: не пришлось всего этого видеть. После похорон, чтобы окончательно не рехнуться, я вернулся к поискам Книги Мира. Зная примерное местоположение Храма, я отправился на север – и вот я здесь. А ты, Ноолу? Как тебя занесло так далеко на восток от Цуу?
– Да примерно так же, как, тебя. – Старик откашлялся. – Мою семью выкосило поветрие. Оспа. Я мог бы жениться ещё раз, на молодой девушке, и у нас родились бы другие дети, но…
– Но ты этого не сделал. Ты не нашёл девушку, с которой хотел бы жить эту новую жизнь или?..
Ноолу кивнул.
– Да. Я побоялся, что точно также потеряю и ту новую семью. Я не тайрец, чтобы всю жизнь видеть в мире единственную женщину. Мне нравились многие. Но я выбрал Книгу Мира. Долго и упорно искал Храм. Но теперь, когда нашёл его, книга мне не нужна.
– Ты нашёл Храм? Стой, как не нужна книга?! Почему?
– У меня нет вопроса, на который я хотел бы получить ответ. Да и тебе, тайрский волшебник, помощь искать следует не в книге. Ты ведь хочешь снова колдовать?

Мельо стоял босиком у маленького пруда, завернувшись в плащ. Воду не сковал лёд, на берега не лёг снег. Над поверхностью подрагивал пар.
– Здесь из-под земли бьют горячие ключи, – сказал Ноолу. – Вода в пруду тёплая даже в лютейшие морозы.
– И она, правда, может вернуть мне магию? – спросил волшебник. – Или… меня магии?
Ноолу пожал плечами и опустил ступню в пруд.
– Подземное тепло лечит тело. Вода лечит душу. Что тебе ещё нужно, тайрский волшебник? – старик принялся спускаться по камням, образовывавшим неровные ступени.
Мельо сбросил плащ. От лёгкого ветра тело ломило – настолько силён мороз. Остаться перед лицом стихии без магии – беспомощность; без одежды – беззащитность. Учитывая, какой стоит холод – беззащитность ошеломительная. Одно длинное мгновение тайрец простоял, прислушиваясь, как зима щиплет кожу, а потом с головой погрузился в горько-солёную воду горячего ключа.

Мельо полюбил горячий источник. Не проходило дня, чтобы он не приходил купаться в странной воде. В чём бы ни заключалась сила ключа, он на самом деле помог. Тайрец снова начал колдовать по мелочам, сам не замечая того. За осознанием пришёл восторг.
– Ноолу! Ты видел? Видел?!
– Как ты колдуешь, я смотрю уже неделю, тайрский волшебник, – отшельник усмехнулся.
Смысл его слов дошёл до Мельо не сразу. Он щёлкнул пальцами, высекая искру. Ноолу опять фыркнул.
– Что, снова здоров?
– И ты молчал неделю! Ноолу!!! – тайрец колдовством понял в воздух горсть кедровых орешков.
– Ждал, пока ты сам заметишь. Хотел увидеть твоё лицо.
– Ноолу!
Старик закашлялся, на небесных глазах выступили слёзы.
– Ноолу, ты здоров?
Отшельник энергично потряс головой и жестом попросил постучать по спине.
– Слюной поперхнулся. А ты теперь, чай, и домишко заколдовать сможешь? Ну, чтоб дровами не топить?
Мельо тяжело вздохнул.
– Вот за это, Ноолу, меня из Крайних Вишняков и выгнали. Не боишься, что я нечаянно разнесу его к царю Бездны?
– А ты попробуй.
Мельо глубоко задумался. Три дня он думал, четыре ¬– проверял свои расчёты, пять – решался. И всё у него получилось.

– Зачем тебе Книга Мира, тайрский волшебник? – спросил Ноолу.
– Говорят, она содержит ответы на все вопросы.
– Так тебе хочется ответа на какой-то особенный вопрос? Не власти, которую дают существа, призванные заклинаниями из Книги и не золота которое можно выручить за её продажу?
Мельо кивнул.
– И что же ты так жаждешь узнать?
– Я хочу понять природу магии, – не раздумывая ответил тайрец.
Старик даже поперхнулся.
– Что-что ты хочешь? – переспросил он.
– Я хочу познать магию.
– Разве ты, тайрский волшебник, не знаешь, что магия – это сила мысли, принявшая форму волны и материи и направляемая волей с помощью различных ритуалов?
– Это я знаю, – улыбнулся Мельо. – Хотя определение это грубо и приблизительно до чрезвычайности. Я хочу понять, как это получается. До столкновения с миром Звёзд магии ведь в подлунном краю мироздания не было, а мысли, воля и ритуалы уже были. Были народы оборотней, были духи, явившиеся из Страны Теней, а магии – не было. Она появилась, сошла из мира Звёзд вместе с ахану. Ноолу, вся моя жизнь – это поиск ответа на вопрос: что такое магия?
Ноолу надолго задумчиво замолчал. Они молча сидели, глядя, как падает снег. Наконец старик нарушил тишину.
– И правда, занятный вопрос. Мельороллё, – он впервые назвал волшебника по имени. – А почему ты думаешь, что в Книге Мира есть на него ответ?
– Я читал Утерянные Страницы. И кое-что в них навело меня на эту мысль.
– Что ж. Тогда тебе действительно нужно прочесть Книгу Мира. Когда сойдёт снег, я покажу тебе Храм.

Закончилась длинная северная зима. Все кроны наполнились птичьими трелями, все поляны – цветами, все сердца – трепетом. Мельо и Ноолу почтительно любовались древним сооружением. Стены Храма поросли мхом, но то свидетельства жизни, а не упадка.
– Он совсем не такой, как в легендах, – заметил тайрец.
– Правда? – старик закашлялся.
Мельо с тревогой посмотрел на спутника. С тех пор, как он повстречал Ноолу, такие приступы кашля стали привычными. Отшельника подтачивала какая-то нехорошая болезнь. Впрочем, тайрец уже видел такое. И очень не хотел вспоминать.
– Так может, я ошибся, а, Мельо?
– Нет Ноолу. Это и есть хранилище Книги Мира. Видишь, у его нет входа?
– И что же ты будешь делать?
¬¬– Поищу способ попасть внутрь.
Эти поиски растянулись почти на тринадцать лет, но не потому, что загадка была сложной. Ей просто уделяли мало времени. С того лета Ноолу стал быстро дряхлеть, его век догнал его. Одиннадцать лет Мельо провёл подле него: и друг, и помощник, и слуга, а затем и нянька.
– Почему ты мне помогаешь, тайрский волшебник? – к тому времени Ноолу позабыл его имя.
– Потому что ты помог мне, когда мои близкие оказались далеко, а прочие – отвернулись: ты спас мою жизнь. Потому что ты, Ноолу, и чародей Мельороллё – друзья, – отвечал Мельо.
Старик подолгу молчал, иногда кашлял, а потом переспрашивал:
– А кто он, этот Мельороллё?
– Он перед тобой, – на этой фразе Мельо всегда улыбался, а сердце его сжималось и в носу щипало.

В тот день Мельо как всегда стряпал, а старик сидел на крыльце. Он уже давно не мог ходить без поддержки, и тайрец был его опорой во всех возможных смыслах. Он вёл старика под руку, когда то требовалось. Он вёл хозяйство, чтобы дом не развалился, а на столе была еда, каждый день три раза. Он вёл беседы, чтобы скрасить досуг Ноолу.
Всю работу, какую только можно, колдун давно отдал на откуп магии. Кулинария стала исключением. Отчасти потому, что позволяла ещё раз выразить заботу, отчасти – Мельо просто нравилось стряпать. В этой работе было что-то от волшебства, но не было магии, и тайрца это завораживало.
Он закончил возиться у летней печи. За прошедшие годы тайрец научился мастерски разводить костёр и растапливать печь – от этого умения зависела жизнь. Подхватив тарелки, чародей направился к хижине: в хорошую погоду они обедали прямо на крыльце. Верхняя ступенька была столом, нижняя – сиденьем.
Ноолу дремал, запрокинув голову и открыв рот. Мельо окликнул его. А потом ещё раз погромче: старик-то стал глуховат. Но Ноолу не отозвался. В его широко распахнутых, неподвижных глазах отражалось небо и вечные сны.

Мельо, снова обритый наголо, неумело, а потому поцапавшийся лезвием, стоял подле погребального костра. Жители Цуу, как и тайрцы, сжигали тела умерших. Кости, правда, хоронили: простолюдинов в земле, а знатных – в пещерах-склепах. Найти подобное место на поросших лесом равнинах севера было нелегко, но Мельо сдаваться не собирался. Он хотел, чтобы Ноолу упокоился в достойном месте. Сначала, однако, предстояло сожжение.
Волшебник положил свою косу на костёр, поверх плаща, укрывавшего старика. Эти похороны – смешение тайрских традиций с обрядами Цуу. Застыл на несколько минут, вытер глаза, шмыгнул носом и щёлкнул пальцами. Ничего. Даже самой маленькой искры. Ещё раз. Опять ничего. И ещё. С четверть часа Мельо яростно пытался применить магию. Злился, рыдал, умолял, разбил руки о ствол ближайшей сосны. А потом взялся за кремень.
Последним пристанищем костей Ноолу стала не земля и не грот, а зарастающее дупло высоко на кедре. Мельо обнаружил его на двадцать первый день поисков и понял, что лучшей могилы уже не найдёт: кости Ноолу из Цуу стали частью выздоравливающего дерева, как в своё время душа – частью выздоравливающего тайрского волшебника.
Горячий источник снова помог Мельо вернуть магию, а вместе с ней и желание проникнуть внутрь таинственного Храма и секретов, содержащихся в Книге Мира.

Когда хромота Мельо прошла, а способности к колдовству вернулись, настало время прощаться с горячим источником. Оставаться дольше в северной глуши не имело ни цели, ни смысла.
– Куда теперь отправишься? – спросил Кунтан у моего наставника.
Мельо пожал плечами.
– Пожалуй, я хотел бы вернуться в Ланоор. Там, дома, я мог бы спокойно заняться обучением Деймура, – сказал он. – Вот только Оссэт… Хотел бы я знать, как он меня выследил, откуда узнал, что я побывал в Храме, почему за эти годы сам сюда не пришёл в конце концов?
– Ну, на последний твой вопрос я отвечу – усмехнулся в бороду Кунтан. – Самому войти в Храм у него кишка тонка. Вот и ждал где-то поблизости, пока ты добудешь книгу. Даже отобрать сам не пришёл – отправил этого несчастного дурачка Розве…
– А ведь если бы он явился, я ничего бы не смог ему противопоставить, – Мельо задумчиво смотрел в костёр. – Знаешь, Кунтан, а вообще-то странно, что он не пришёл.
– Почему?
– Раз Оссэт прислал Розве, значит, он следил за мной. Значит, должен был знать, насколько я был беспомощен, когда вернулся их храма. Мог прийти и взять голыми руками…
– Эй, колдун, а я тебе что? Пустое место? – шутливо возмутился Кунтан.
– Кун, ты же знаешь, на что способен Лун Оссэт… Боюсь, очень скоро мы снова о нём услышим.

Наутро мы отправились в Крайние Вишняки – ближайшее поселение в этих краях. Дорога, по которой сюда пришёл Кунтан, была разрушена землетрясением, поэтому нам приходилось заново искать путь, двигаясь в примерном направлении. Дорогу нам то и дело преграждали упавшие деревья и глубокие разломы. После перемещения Храма местность чудовищно переменилась.
– Когда я представлял себе перемещение Храма, то никак не предполагал землетрясения, – мой учитель покачал головой. – Надеюсь, Вишняки эта катастрофа сильно не задела.
– А что, по-твоему, должно было произойти? – спросил Кунтан.
– Кун, ты слышал про Лотуэр?
– Блуждающую Башню? – переспросил воин. – Конечно.
А вот я ничего о ней не слышал.
– Каждые двенадцать лет она появляется в нашем мире, – поспешил пояснить мне Мельо. – Всякий раз на новом месте. Ровно год спустя башня снова исчезает, словно её никогда и не было, а местность вокруг искажается. Если кто-то вошёл в Лотуэр и не успел выйти до срока, он исчезает вместе с башней. Предсказать, где в следующий раз возникнет Лотуэр – невозможно. Некоторые исследователи полагают, что башня связывает наш мир с иными пространствами, такими, как мир Звёзд или Мгла, и согласно количеству лет, в цикле башни, всего их тринадцать, если считать с нашим. Всё это, конечно, только предположения. Я думал, нечто подобное происходит и с Храмом.
– И как же, по-твоему… – начал было Кунтан, и тут же оборвал сам себя. – Смотрите – жильё!
Я посмотрел туда, куда указывал воин. Действительно – впереди на поляне виднелась крыша землянки, сломанная землетрясением. Мы поспешили подойти ближе, соблюдая, однако, меры предосторожности. Кто бы ни жил здесь – свой дом он построил на совесть. Вход в землянку завалило, однако стены уцелели. Первым внутрь через пролом в крыше заглянул мой наставник, затем Кунтан и я.
– Как ты думаешь, Мельо, кто тут жил? – спросил бородач. – Стены укреплены деревом, это совсем не временное убежище. Это полноценный дом. Тут вот и шкаф был.
Волшебник пожал плечами.
– Я ни разу никого не встречал.
– Чтобы построить такую крышу, – воин похлопал рукой по выломанному бревну. – Нужна недюжинная сила.
– Или магия, – сказал Мельо и проворно скользнул внутрь землянки.
– Что ты задумал? – спросил Кунтан.
– Осмотрюсь. Надо же понять, что у меня были за соседи.
Мы внимательно осмотрели землянку. По всему походило, что жилец был или в край нищим, или ушёл, забрав с собой необходимое. Осталось немного битой посуды, пара оленьих шкур на лежанке и ещё какие-то мелочи.
– Хозяин этого дома, я смотрю, не имел привычки наживать барахла, – заметил Кунтан. – Уж не Розве ли это?
– Может, и Розве. Но зачем тогда строить в лесу такое основательное жильё? Хотя откуда знать, что случилось в его жизни за эти годы, раз он всё-таки связался с волшебником.
На том порешили, и уже выбрались из развалин, когда Мельо внезапно остановился.
– Нет. Здесь жил не Розве.
– Почему? – переспросил Кунтан.
– Печь мала. На севере их строят большими, с лежанкой, чтобы спать в тепле. И запасают много дров на долгую зиму. Ты видишь здесь поленницу?
– Нет.
– И я не вижу. Эту землянку обогревали не дрова и не уголь, а магия.
– Думаешь, Лун Оссэт?..
– Вот уж нет! – рассмеялся мой наставник. – Чтобы он – и в такой крохотной землянке? Нет, нет. Тут были бы целые катакомбы.
– Тогда кто?
Пока Мельо и Кунтан обсуждали личность обитателя странной землянки, я оглядывался вокруг в поисках мелкой дичи: зайчат, бурундуков, небольших птичек. Признаться, я несколько увлёкся и отдалился от моих друзей. Не то, чтобы я голодал, но старался не упускать возможности закусить. И вот моё внимание привлёк блеск среди травы. Это оказался серебряный гребень, искусно украшенный замысловатой гравировкой: корабль, летящий среди облаков. Я тронул заколку лапой, а потом подхватил в зубы и поспешил обратно.
– Что это у тебя, Дей? – спросил Мельо, опустившись ко мне.
Я отдал гребень учителю. Увидев мою находку, тайрец изумлённо вскинул брови и на несколько мгновений потерял дар речи.
– Монлотта! – наконец выговорил он и протянул заколку другу. – Кунтан, смотри. В землянке жила женщина. Монлотта Райр. Ты просто молодец, Дей!
– Дорогая вещь, – заметил воин. – И приметная. Такие случайно не теряют. И специально тут оставить некому. Монлотта… Твоя знакомая ведьма из Кай-Тилфинона?
– Да. Это её гребень.
– Как же она здесь оказалась?
Волшебник пожал плечами.
– Думаю, она тоже прознала о местоположении Храма. А может, её послал ковен. Если так, то ясно, почему мы не встретились за это время. Но сейчас гораздо важнее понять, где она и не случилось ли с ней какой-нибудь беды.
– Мельо, послушай… – Кунтан нахмурился. – Понимаешь, времени после землетрясения прошло немало, а приятельница твоя ушла отсюда ещё до того.
– Да, – кивнул волшебник. – И всё равно. Монлотта неплохой человек, а этой вещью очень дорожила. Я не могу уйти отсюда, ничего не предприняв.
Воин кивнул.
– Конечно, возможно, она отправилась в Крайние Вишняки и оттуда на юг. А ещё возможно… всякое. Будем искать.
Поиски хозяйки гребня заняли у нас ещё пару дней. Два человека и один тигрёнок не могут прочесать весь обширный северный лес, но звёзды свидетели – мы старались. Используя гребень, Мельо сотворил поисковое заклинание (конечно же, в подробностях объясняя мне всё, что делает), и мы отправились по следам чародейки.
Чем дальше мы шли, тем труднее становилась дорога: поваленные деревья, разломы в земле, завалы из земли и вывороченных валунов. В конце концов, местность стала совсем уж непроходимой, а магический след уводил всё дальше, на восток. Наша погоня за Монлоттой окончилась на высоком бугре, с которого была отлично видна глубокая рана земли, уходящая за горизонт – след, оставленный Храмом во время перемещения.
– Куда же отправилась твоя знакомая? – Кунтан присел рядом с волшебником на ствол огромного кедра, вывороченного из земли с корнями.
– Думаю, что в Храм, – ответил мой наставник. – И, по всему похоже, она смогла в него проникнуть.
– Мы не можем отправиться за ней. Во всяком случае, прямо сейчас. Для этого необходимо собрать экспедицию: найти людей, подготовить припасы, снаряжение. Мы даже понятия не имеем, как далеко предстоит идти.
– Знаю, – Мельо тяжело вздохнул. – Знаю. Я не хороню Монлотту: она талантливая чародейка. Я сохраню для неё гребень. Она будет рада получить его обратно при встрече.
И мы опять повернули к Крайним Вишнякам. Это решение мой учитель и Кунтан приняли с тяжёлым сердцем. Вся жизнь сложилась бы иначе, отправься мы тогда в неизведанные земли. Много, много раз я потом представлял себе эту жизнь. Многие годы спустя я так и не смог понять, принёс этот выбор нам всем больше счастья или невзгод.

Вот к этой части у меня самой есть претензии. В частности, к разговору Ноолу и Мельо, когда тайрец просыпается в лесной хижине. Мне кажется, что он сильно скачет по уровню откровенности. Герои ещё толком не знакомы, а Ноолу рассказывает Мельо больше вещей, чем наверное следует. Мне вообще было нелегко заполнять эту лакуну, и многое осталось на следующую переборку.

А ещё здесь я ступаю на скользкую дорожку с линией Монлотты, которую Мельо хочет искать, но есть препятствия, которых будет становиться только больше. И мне надо не дать читателю забыть о ней на протяжении почти что 75% Дитя - то есть до появления звездного демона Кая, полное имя которого - Кайклар.

А нравится мне, как получилось с переосмыслением сюжета известной сказки. И я прям рассчитываю, что читателя это в какой-то степени позабавит. А то будет обидно, если мне нравится, там на самом деле фигня какая-то.

3. Длинные беседы, версия 2024

Возле горячего источника прошли самые спокойные дни, какие я только могу вспомнить. Словно время остановилось, как унимается ветер после бури. Здесь мы не встретили больше ни одного врага. Волшебник купался в целебной воде, грелся на солнце последних тёплых летних дней и очень много спал. В первый раз после нападения Розве он проснулся спустя сутки.
– Уже собирался тебя растолкать, – сказал Кунтан, протягивая миску супа.
– Я скоро снова лягу. – Мельо зевнул. – Отдохнём ещё пару дней и отправимся в Вишняки.
Надо ли говорить, что двумя сутками дело не ограничилось. Кунтан отказался куда-либо идти, пока к тайрцу не вернутся его силы, телесные и колдовские. В первые дни после нападения Розве воин боялся оставлять спящего друга одного, благо у нас был запас еды, а дров в избытке наломала буря. Мне же, чтобы не голодать, пришлось учиться охотиться на мышей и мелких ящерок. Кроме того, Кунтан удил рыбу и ставил силки, в которые ночью попадались птицы.
Спячка Мельо тем временем шла на убыль, и четыре дня спустя по большому счёту кончилась. Гигантский кровавый синяк на спине быстро менял цвета, и благодаря кунтановой мази сошёл быстрее, чем следовало бы полагать, но хромал волшебник ещё пару недель. Чародейские силы возвращались не так быстро, но после встречи с демонами-хранителями это было естественно.
Первые дни со мною нянчился Кунтан. Мы много упражнялись, и это здорово помогло мне на охоте. А Мельо, когда не спал, рассказывал мне обо всём на свете: мир был для меня нов и удивителен. Собственно, тогда-то я по-настоящему и признал его своим учителем. В своих рассказах тайрцу случалось к месту вспоминать и своё прошлое. Тогда я слушал с особым вниманием – о своём наставнике мне хотелось знать всё.

Тринадцать лет назад осень рано вступила в свои права. Серые тучи наглухо затянули небо, то и дело разражаясь унылым дождём. В такое-то время мои друзья и пришли впервые в Крайние Вишняки. Деревенька была настолько мала, что в ней не было ни постоялого двора, ни трактира. Если сельчанам хотелось выпить в компании вечером после работы, то в тёплое время они собирались на небольшой площади в центре селения, а в дожди и холода ходить друг к другу в гости. Новость о появлении чужаков (да ещё и тайрского колдуна!) разошлась быстро, и скоро в дом старосты набилась толпа любопытного народу.
Разговаривал и со старостой, и с людьми в основном Кунтан. Мельо всё больше молчал, не обращая внимания на заинтересованные взгляды и перешёптывание людей. Казалось, будто он и не совсем здесь. А им было о чем посудачить: в Вишняки пожаловал аж целый колдун, при этом до невозможности странный даже для тайрца. Короткие седые волосы стояли торчком – чародей недавно был обрит наголо. Ещё у левого уха волшебника не было мочки, только криво зарубцевавшийся багровый шрам и такие же рубцы на шее – как от ожога. Выше, в хряще, оставалось ещё две серьги-кольца, на большом расстоянии друг от друга. А поскольку он молчал, в головах людей множились догадки.
Наконец, слово взял староста. Он долго говорил о том, что жители Вишняков – люди дружные и гостеприимные; что каждый волен жить, где хочет; что северный край суров. Такой длинной дорогой он подвёл к сути: тайрский волшебник остаётся в деревне, и на первую зиму кто-то должен его приютить.
Сельчане насторожились: чужаки к ним забредали нечасто, а тайрцев раньше и не бывало-то. Зачем он прибыл? Чем займётся? Кто именно должен взять к себе чудного гостя? Будет ли от него какая-то польза? Вопросов было много, но резко против никто не высказывался. Пока слово не взял один из мужиков помоложе.
– Приютить тайрца? Да вы что, совсем рехнулись? – воскликнул он. – Откуда вы знаете, с какими намерениями он сюда пришёл? К чему приведут его занятия?!
– Розве! – сердито одёрнул его староста.
– Вы что, все забыли историю? Кто был виновником вторжения змееголосых в наш мир четыреста пятьдесят лет назад?!
– Розве, – обратился к нему Кунтан. – Этого никто не хотел. Трагические ошибки могут случиться с любым. С твоими предками тоже наверняка случались.
– И что? Предлагаешь нам страдать от его ошибок? А что такого, он же не нарочно! Хотел – не хотел, а нам расхлёбывать!
– Розве!!! – прикрикнул староста. – Ещё не случилось ничего, в чем можно было бы обвинить этого человека.
– Да посмотрите на него! На его голову! – Розве махнул рукой в сторону тайрца. – Он точно не принёс сюда никакой заразы? Что с тобой? Тиф? Вши?
– Траур!!! – рявкнул Мельо. – Просто… траур.

– Я… – волшебник сглотнул и сказал, как можно спокойнее и твёрже, – всё исправлю.
Камень больно ударил в спину.
– Убирайся!
– Исправил уже!
– Проваливай!
В него полетел следующий камень. Мельо оглядел столпившихся вокруг жителей Вишняков. Тут собрались почти все. Настроены сельчане были враждебно, и если в начале осени они тайрца опасались, то теперь уже нисколечко. Каждый успел убедиться: боевые заклятья волшебник в ход не пустит, да и магия вышла из его подчинения.
В прошлый раз Мельо накладывал на дом чары, благодаря которым не пришлось бы топить печь зимой – и вместо бездымного тепла, не требующего топлива, все двери, окна и ставни выбило воздушной волной. Куда закралась ошибка в его ритуал, он искал сутки. А что теперь пошло не так, выяснять уже не было времени. Тайрец стоял возле дома без крыши, в окружении сельчан, очень недовольных тем, что обломки балок и стропил повредили соседнее жильё.
– Позвольте мне собрать вещи, – попросил волшебник. – И я сразу же уйду.
В ответ в него полетел очередной камень.

Начался снегопад, к ночи обещал подняться ветер. Мельо шёл по зимнему лесу, собирая хворост и приглядывая место для ночлега. Жители Крайних Вишняков совсем недавно оставили его в покое, загнав в такую глушь, откуда он мог бы выйти разве что по следам, которые быстро заметал снег. Тайрец так бы и сделал, не измени ему его таланты. Теперь возвращение к озлобленным сельчанам ничего хорошего не сулило. Зимняя чаща, впрочем, тоже.
Сгустились сумерки. Мельо наконец наткнулся на подходящее место для ночлега – бурелом в ложбине – и принялся оборудовать лагерь. На землю быстро спускалась темнота. Он опять попытался призвать магию себе на службу: смести долой снег, расчистив место под костёр, и у него получилось. Не так аккуратно, как рассчитывал, но приемлемо. Воодушевившись, тайрец принялся разводить огонь, и тут всё пошло не так. Он с трудом высек искру, и пламя вроде занялось, но быстро потухло. Так повторялось несколько раз. Временно оставив попытки, Мельо выкопал в буреломе снежную нору и выложил дно еловыми лапами. Осталось главное – зажечь костёр. А с ним у Мельо по-прежнему не ладилось. Он битый час без толку провозился с кремнём, пламя то занималось, то тухло, а когда костёр наконец-то стал разгораться, с ветки обвалился налипший снег, и огонёк в очередной раз погиб. Магия волшебника опять оставила. Сложив на прежнем месте новые дрова, чародей замер, сидя у незажжённого костра. Мысль его устремилась к минувшим дням, когда драконы, гордые Хозяева Огня, непродолжительное время жили среди людей, и холод не мог причинить вред ни им, ни их друзьям.
– Эй, дружище, и не холодно тебе? – кто-то внезапно окликнул волшебника.
– Нет, – невпопад ответил Мельороллё: он и не слышал-то почти, о чём его спрашивают.
Незнакомый путник, нагруженный вязанкой хвороста, весьма удивился такому ответу и подошёл поближе, и чтобы уж точно не ослышаться, откинул капюшон парки, отороченный длинным густым мехом. Оказалось, он совсем старик: нижнюю половину лица скрывала густая белая борода, а верхнюю изрезали глубокие морщины. Однако же льдистые глаза под седыми, косматыми бровями блестели со всем задором молодости.
– Правда? – переспросил он.
Мельо кивнул и вновь взялся за кремень.
– И тебе тепло? В самом деле? – незнакомец опустил вязанку хвороста и присел напротив волшебника.
– Ну конечно! Ведь я Хозяин Огня, носящий пламя в груди! – воскликнул тайрец, до которого, наконец, дошла суть вопроса. – А огнивом со скуки балуюсь.
Незнакомец рассмеялся. Хохот его, громкий и раскатистый, далеко разнёсся по лесу.
– Вот повеселил так повеселил, – сказал он. – Смелый ты человек, тайрский волшебник: шутишь, стоя на краю могилы. Собирай пожитки, ко мне пойдём. Если сегодня в снегу спать ляжешь, больше уже не проснёшься.
– А я, может, и не хочу… – пробормотал Мельо.
– Чего-чего? – подался вперёд старик. – Не хотел бы – не складывал костёр. Да и нору в снегу себе не копал бы. Бери свои пожитки и пошли ко мне. А тут за ночь метель под снегом похоронит.
Мельо кивнул и убрал кремень. Терять было нечего. Похоже, это предложение и правда спасёт ему жизнь.
– Как вас зовут, уважаемый? – спросил тайрец.
– Ноолу, – сказал старик. – Ноолу из Цуу. А тебя, тайрский чародей?

Сон не хотел отпускать Мельороллё. Даже когда сознание пробуждалось, тело ещё спало: глаз открыть не было ни сил, ни желания. Сколько времени так прошло, колдун не знал. Все его сновидения были удивительны и красивы. Тайрцу было чудо как хорошо в забытьи, где не было ни тревог, ни боли, ни кошмаров. Ничего, только тепло и запах трав. Когда же он, наконец, открыл глаза, маленькую хижину заливал яркий солнечный свет. В кресле напротив сидел белобородый старик в домотканой одежде.
– О, проснулся-таки, – добродушно усмехнулся Ноолу. – Я думал, ты, тайрский волшебник, как медведь, проспишь до весны. Да оно и неудивительно.
– Почему? – спросил Мельо вместо того, чтобы поприветствовать старика.
Тот только негромко рассмеялся.
– Да ты б себя видел. Простыл и обморозился, да ещё и поколотил тебя кто-то до кровавых синяков.
– А это, наверное, камни…
– Где это ты нашёл под снегом такую замечательную осыпь?
– Осыпь? – переспросил Мельо.
– Ну да, говоришь, тебя побили камни, но сами-то они на людей не нападают, – продолжал старик.
– А, об этом…
Мельо замолчал. Вспоминать о том, как его прогнали прочь, швыряясь камнями, словно в бездомную собаку, было больно. А о том, как ему изменило призвание – ещё больнее.
– Эй, тайрский волшебник, – отчего-то Ноолу не называл своего гостя по имени. – Что с тобой не так?
– Не так? – переспросил Мельо.
– Я видел тебя в лесу. Почему тебя оставила магия? Что случилось, что ты больше не можешь колдовать? – продолжал Ноолу. – Иными словами, что тебя гнетёт?
Тайрец набрал побольше воздуха в лёгкие и медленно выдохнул. Зачем этот старик бередит чужие раны?
– Меня выгнали из деревни.
– Потому что твои заклинания срабатывали неправильно и опасно.
– Верно, – кивнул Мельо и замолчал.
Старик не торопил с ответом. Прошло не менее четверти часа, прежде чем тайрец решил продолжить. Он говорил медленно, с большими паузами.
– Магия не оставляла меня. Не она. Мой… мой старший сын погиб. Его… можно было спасти, но меня не оказалось рядом.
– Ты узнал о его смерти много времени спустя?
– Нет. Сразу.
Мельо повернул к Ноолу левую сторону головы, чтобы было лучше видно увечное ухо.
– Узнал-то я сразу. Поделать ничего не мог. – Мельо закрыл глаза и покачал головой. – И тела у нас тоже не было. Поэтому, когда мы собрались на похороны, в костре горели только наши волосы…
– Вы это?..
– Я, мои младшие дети. Их семьи. Мой лучший друг.
– А твоя жена?
Мельо горько усмехнулся.
– Хантарра давно в Стране Теней. В каком-то смысле ей повезло: не пришлось всего этого видеть. После похорон, чтобы окончательно не рехнуться, я вернулся к поискам Книги Мира. Зная примерное местоположение Храма, я отправился на север – и вот я здесь. А ты, Ноолу? Как тебя занесло так далеко на восток от Цуу?
– Да примерно так же, как, тебя. – Старик откашлялся. – Мою семью выкосило поветрие. Оспа. Я мог бы жениться ещё раз, на молодой девушке, и у нас родились бы другие дети, но…
– Но ты этого не сделал. Ты не нашёл девушку, с которой хотел бы жить эту новую жизнь или?..
Ноолу кивнул.
– Да. Я побоялся, что точно также потеряю и ту новую семью. Я не тайрец, чтобы всю жизнь видеть в мире единственную женщину. Мне нравились многие. Но я выбрал Книгу Мира. Долго и упорно искал Храм. Но теперь, когда нашёл его, книга мне не нужна.
– Ты нашёл Храм? Стой, как не нужна книга?! Почему?
– У меня нет вопроса, на который я хотел бы получить ответ. Да и тебе, тайрский волшебник, помощь искать следует не в книге. Ты ведь хочешь снова колдовать?

Мельо стоял босиком у маленького пруда, завернувшись в плащ. Воду не сковал лёд, на берега не лёг снег. Над поверхностью подрагивал пар.
– Здесь из-под земли бьют горячие ключи, – сказал Ноолу. – Вода в пруду тёплая даже в лютейшие морозы.
– И она, правда, может вернуть мне магию? – спросил волшебник. – Или… меня магии?
Ноолу пожал плечами и опустил ступню в пруд.
– Подземное тепло лечит тело. Вода лечит душу. Что тебе ещё нужно, тайрский волшебник? – старик принялся спускаться по камням, образовывавшим неровные ступени.
Мельо сбросил плащ. От лёгкого ветра тело ломило – настолько силён мороз. Остаться перед лицом стихии без магии – беспомощность; без одежды – беззащитность. Учитывая, какой стоит холод – беззащитность ошеломительная. Одно длинное мгновение тайрец простоял, прислушиваясь, как зима щиплет кожу, а потом с головой погрузился в горько-солёную воду горячего ключа.

Мельо полюбил горячий источник. Не проходило дня, чтобы он не приходил купаться в странной воде. В чём бы ни заключалась сила ключа, он на самом деле помог. Тайрец снова начал колдовать по мелочам, сам не замечая того. За осознанием пришёл восторг.
– Ноолу! Ты видел? Видел?!
– Как ты колдуешь, я смотрю уже неделю, тайрский волшебник, – отшельник усмехнулся.
Смысл его слов дошёл до Мельо не сразу. Он щёлкнул пальцами, высекая искру. Ноолу опять фыркнул.
– Что, снова здоров?
– И ты молчал неделю! Ноолу!!! – тайрец колдовством понял в воздух горсть кедровых орешков.
– Ждал, пока ты сам заметишь. Хотел увидеть твоё лицо.
– Ноолу!
Старик закашлялся, на небесных глазах выступили слёзы.
– Ноолу, ты здоров?
Отшельник энергично потряс головой и жестом попросил постучать по спине.
– Слюной поперхнулся. А ты теперь, чай, и домишко заколдовать сможешь? Ну, чтоб дровами не топить?
Мельо тяжело вздохнул.
– Вот за это, Ноолу, меня из Крайних Вишняков и выгнали. Не боишься, что я нечаянно разнесу его к царю Бездны?
– А ты попробуй.
Мельо глубоко задумался. Три дня он думал, четыре ¬– проверял свои расчёты, пять – решался. И всё у него получилось.

– Зачем тебе Книга Мира, тайрский волшебник? – спросил Ноолу.
– Говорят, она содержит ответы на все вопросы.
– Так тебе хочется ответа на какой-то особенный вопрос? Не власти, которую дают су-щества, призванные заклинаниями из Книги и не золота, которое можно выручить за её про-дажу?
Мельо кивнул.
– И что же ты так жаждешь узнать?
– Я хочу понять природу магии, – не раздумывая ответил тайрец.
Старик даже поперхнулся.
– Что-что ты хочешь? – переспросил он.
– Я хочу познать магию.
– Разве ты, тайрский волшебник, не знаешь, что магия – это сила мысли, принявшая форму волны и материи и направляемая волей с помощью различных ритуалов?
– Это я знаю, – улыбнулся Мельо. – Хотя определение это грубо и приблизительно до чрезвычайности. Я хочу понять, как это получается. До столкновения с миром Звёзд магии ведь в подлунном краю мироздания не было, а мысли, воля и ритуалы уже были. Были народы оборотней, были духи, явившиеся из Страны Теней, а магии – не было. Она появи-лась, сошла из мира Звёзд вместе с ахану. Ноолу, вся моя жизнь – это поиск ответа на во-прос: что такое магия?
Ноолу надолго задумчиво замолчал. Они молча сидели, глядя, как падает снег. Наконец старик нарушил тишину.
– И правда, занятный вопрос. Мельороллё, – он впервые назвал волшебника по имени. – А почему ты думаешь, что в Книге Мира есть на него ответ?
– Я читал Утерянные Страницы. И кое-что в них навело меня на эту мысль.
– Что ж. Тогда тебе действительно нужно прочесть Книгу Мира. Когда сойдёт снег, я покажу тебе Храм.

Закончилась длинная северная зима. Все кроны наполнились птичьими трелями, все поляны – цветами, все сердца – трепетом. Мельо и Ноолу почтительно любовались древним сооружением. Стены Храма поросли мхом, но то свидетельства жизни, а не упадка.
– Он совсем не такой, как в легендах, – заметил тайрец.
– Правда? – старик закашлялся.
Мельо с тревогой посмотрел на спутника. С тех пор, как он повстречал Ноолу, такие приступы кашля стали привычными. Отшельника подтачивала какая-то нехорошая болезнь. Впрочем, тайрец уже видел такое. И очень не хотел вспоминать.
– Так может, я ошибся, а, Мельо?
– Нет Ноолу. Это и есть хранилище Книги Мира. Видишь, у его нет входа?
– И что же ты будешь делать?
¬¬– Поищу способ попасть внутрь.
Эти поиски растянулись почти на тринадцать лет, но не потому, что загадка была сложной. Ей просто не уделяли времени. С того лета Ноолу стал быстро дряхлеть, его век догнал его. Одиннадцать лет Мельо провёл подле него: и друг, и помощник, и слуга, а затем и нянька.
– Почему ты мне помогаешь, тайрский волшебник? – к тому времени Ноолу позабыл его имя.
– Потому что ты помог мне, когда мои близкие оказались далеко, а прочие – отвернулись: ты спас мою жизнь. Потому что ты, Ноолу, и чародей Мельороллё – друзья, – отвечал Мельо.
Старик подолгу молчал, иногда кашлял, а потом переспрашивал:
– А кто он, этот Мельороллё?
– Он перед тобой, – на этой фразе Мельо всегда улыбался, а сердце его сжималось и в носу щипало.

В тот день Мельо, как всегда, стряпал, а старик сидел на крыльце. Он уже давно не мог ходить без поддержки, и тайрец был его опорой во всех возможных смыслах. Он вёл старика под руку, когда то требовалось. Он вёл хозяйство, чтобы дом не развалился, а на столе была еда, каждый день три раза. Он вёл беседы, чтобы скрасить досуг Ноолу.
Всю работу, какую только можно, колдун давно отдал на откуп магии. Кулинария стала исключением. Отчасти потому, что позволяла ещё раз выразить заботу, отчасти – Мельо просто нравилось стряпать. В этой работе было что-то от волшебства, но не было магии, и тайрца это завораживало.
Он закончил возиться у летней печи. За прошедшие годы тайрец научился мастерски разводить костёр и растапливать печь – от этого умения зависела жизнь. Подхватив тарелки, чародей направился к хижине: в хорошую погоду они обедали прямо на крыльце. Верхняя ступенька была столом, нижняя – сиденьем.
Ноолу дремал, запрокинув голову и открыв рот. Мельо окликнул его. А потом ещё раз погромче: старик-то стал глуховат. Но Ноолу не отозвался. В его широко распахнутых, неподвижных глазах отражалось небо и вечные сны.

Мельо, снова обритый наголо, неумело, а потому поцарапавшийся лезвием, стоял подле погребального костра. Жители Цуу, как и тайрцы, сжигали тела умерших. Кости, правда, хоронили: простолюдинов в земле, а знатных – в пещерах-склепах. Найти подобное место на поросших лесом равнинах севера было нелегко, но Мельо сдаваться не собирался. Он хотел, чтобы Ноолу упокоился в достойном месте. Сначала, однако, предстояло сожжение.
Волшебник положил свою косу на костёр, поверх плаща, укрывавшего старика. Эти похороны – смешение тайрских традиций с обрядами Цуу. Застыл на несколько минут, вытер глаза, шмыгнул носом и щёлкнул пальцами. Ничего. Даже самой маленькой искры. Ещё раз. Опять ничего. И ещё. С четверть часа Мельо яростно пытался применить магию. Злился, рыдал, умолял, разбил руки о ствол ближайшей сосны. А потом взялся за кремень.
Последним пристанищем костей Ноолу стала не земля и не грот, а зарастающее дупло высоко на кедре. Мельо обнаружил его на двадцать первый день поисков и понял, что лучшей могилы уже не найдёт: кости Ноолу из Цуу стали частью выздоравливающего дерева, как в своё время душа – частью выздоравливающего тайрского волшебника.
Горячий источник снова помог Мельо вернуть магию, а вместе с ней и желание проникнуть внутрь таинственного Храма и секретов, содержащихся в Книге Мира.

Когда хромота Мельо прошла, а способности к колдовству вернулись, настало время прощаться с горячим источником. Оставаться дольше в северной глуши не имело ни цели, ни смысла.
– Куда теперь отправишься? – спросил Кунтан у моего наставника.
Мельо пожал плечами.
– Пожалуй, я хотел бы отправиться в новые земли. Подготовиться к путешествию Онривде и скорее отправляться туда. Ведь это совсем новые места в мире, каких раньше не было. Хотя стоило бы вернуться в Ланоор. Там, дома, я мог бы спокойно заняться обучением Деймура, – сказал он. – Вот только Оссэт… Хотел бы я знать, как он меня выследил, откуда узнал, что я побывал в Храме, почему за эти годы сам сюда не пришёл в конце концов?
– Ну, на последний твой вопрос я отвечу – усмехнулся в бороду Кунтан. – Самому войти в Храм у него кишка тонка. Вот и ждал где-то поблизости, пока ты добудешь книгу. Даже отобрать сам не пришёл – отправил этого несчастного дурачка Розве…
– А ведь если бы он явился, я ничего бы не смог ему противопоставить, – Мельо задумчиво смотрел в костёр. – Знаешь, Кунтан, а вообще-то странно, что он не пришёл.
– Почему?
– Раз Оссэт прислал Розве, значит, он следил за мной. Значит, должен был знать, насколько я был беспомощен, когда вернулся их храма. Мог прийти и взять голыми руками…
– Эй, колдун, а я тебе что? Пустое место? – шутливо возмутился Кунтан.
– Кун, ты же знаешь, на что способен Лун Оссэт… Боюсь, очень скоро мы снова о нём услышим.

Каждый раз, когда мой учитель пускал в ход магию, я жадно ловил каждое его действие. Слово ли, жест, выражение лица – я старался запомнить все. Тем более что волшебник почти все пояснял. Мне нравился Мельо, и хотелось ему подражать, хотя в те дни я и не отдавал себе в этом отчета.
Очень быстро в моей голове созрела мысль наколдовать что-нибудь самому. Но все то время, что мы провели у горячего источника Мельо ни разу не завел об этом речи. Я чертил на земле когтем буквы, пересказывал ему на звездном наречии те истории, что раньше услышал от волшебника. Это все были рассказы о далеких местах и важных событиях прошлого, а порою старинные поэмы, которые мне приходилось запоминать наизусть. Ничего утомительного в этом не было, а скорее походило на игру. Порой мы забавлялись задачками на счет, а порой – на сообразительность, но ни разу Мельо не попросил меня привести в действие ни одного заклятья из тех, что я так послушно запоминал. А мысль о волшебстве не давала мне покоя.
И вот я решился на опыт. Перебрав в голове весь небогатый набор заученных заклинаний, я выбрал одно совсем короткое, но с очень красивым, видимым эффектом. Это было создание маленьких фонариков – летающих шариков золотистого света. Они завораживали меня и нравились Мельо – при их свете он порой читал те немногие книги, что вынес из хижины в волшебной сумке. Тайрец всегда призывал их коротким усилием мысли, едва ли даже произнося про себя заклинание. Но мне, конечно, растолковал все в подробностях.
Для своего эксперимента я выбрал предрассветный час – самый темный, а значит, мой волшебный фонарик даже если получится совсем небольшим, будет казаться особенно ярким. Чуть отойдя в сторону от лагеря, где в эту минуту крепко спал Мельо, а Кунтан задумчиво ворошил палкой угли в костре, я сосредоточился и принялся читать заклинание. Человеческая речь была мне недоступна, поэтому приходилось произносить формулу в уме, что для начинающего волшебника намного сложнее. С первой попытки у меня ничего не получилось. Как и со второй. И третьей.
Довольно долго я долдонил про себя одну и ту же фразу – она успела потерять свой первоначальный смысл. А потом он словно бы родился заново. Сложился из звуков, которые больше ничего не значили и незаметно для меня изменились. Он подхватил мое раздражение от собственной неудачи, как закрученный тугой спиралью ураган далеких земель подхватывает сломанные ветки и соломенные шалаши.
И тут он появился. Прямо у моего носа родился и стремительно взмыл в небо небольшой шарик белого огня. Со свистом он пронесся через кроны сосен и там, на полпути к облакам, взорвался с оглушительным грохотом. Ярко мигнувшая вспышка на миг осветила наш лагерь, горячий источник и весь окрестный лес. Потрясенные и недоумевающие, мгновенно вскочили на ноги Мельо и Кунтан. Вокруг шарахнулись прочь с веток перепуганные белки и ночные птицы. А тем временем в небе один за одним раздались ещё четыре оглушительных взрыва, каждый из которых высвечивал небо яркой вспышкой.
А затем наступила тишина. И в ней оглушительно стучало мое сердце, никак не желая подниматься обратно в грудь из пяток. Прошла минута. Потом другая.
- Мать твою в Бездну, - наконец выругался Кунтан. – Что это было?
Мельо ему не ответил. Вместо это он спросил каким-то странным, звенящим голосом:
- А где Дей?
Сначала я, потрясенный тем, какой эффект имело мое заклинание, не спешил вернуться к друзьям. Не похоже, чтобы представление им понравилось. Правду сказать, я опасался услышать их оценку своего успеха. А потом я услышал, как Мельо меня зовет тем самым хрупким, готовым в любой миг разбиться голосом. И поспешил вернуться к нему.
- Дей! Ты цел! – воскликнул учитель.
Он подхватил меня на руки и обнял. Я слышал, как стучит его сердце: часто-часто, как у мышки, пойманной после получаса охоты.
- Где ты был? – спросил Мельо.
Пришлось во всем сознаться. Мельо, конечно, не запрещал мне попытки колдовать, он разучивал со мной заклинания, но никогда не заводил речи о практике. Но всё рано чувствовал себя виноватым, хотя бы в том, что напугал друзей.
- Дей, ты… - наставник медленно подбирал слова. – В другой раз не спеши так делать. Магические формулы требуют точности. Я же рассказывал тебе, как вышло у меня в Крайних Вишняках? Намного лучше будет, если ты подождешь с ними до тех пор, пока сможешь принять человеческий облик.
- Ага, так он тебя и послушает. Жди, как же, - буркнул Кунтан. – Ты и сам-то хорош – хватило ума дать ребенку в игрушки огниво. А ещё я скажу вам, что Оссэт будет полным ослом, если не обратит на сегодняшний салют никакого внимания.
Я бы на это фыркнул – тоже мне, с чего бы считать меня так опасно глупым, а потом вспомнил, что только что произошло и счел за лучшее промолчать. И то правда – без рук и человеческого голоса магия в моем исполнении могла серьезно навредить. тем более я так и не понял, что же именно изменилось в формуле, которую я столь долго пытался активировать.
Вот после этого случая мои друзья и приняли окончательное решение сначала вернуться в Ланоор, как следует подготовиться и позвать с собой единомышленников, а уже потом пускаться в путь в новые, неизведанные края. И боюсь, что главную часть подготовки мой наставник видел именно в моем обучении. Я не спорил – мне все дороги в этом мире были равно интересны. Но вся жизнь сложилась бы иначе, отправься мы тогда сразу в неизведанные земли. Много, много раз я потом представлял себе эту жизнь. Многие годы спустя я так и не смог понять, принёс этот выбор нам всем больше счастья или невзгод.

Итак, новая версия. Монлотту я выпилила, а попытку Дея колдовать впилила. Ничего сверх того пока не правила, хотя по-прежнему считаю первый диалог Мельо после пробуждения в хижине Ноолу довольно дурацким и требующим переборки. Но при этом остальные их диалоги мне нравятся.

Даже не знаю, как назвать эту версию. Это ещё не бета (есть что править до беты), но уже не гамма. Путь будет пре-бета, вот.

Старый вариант тоже оставлю, для истории. Хотя обычно я с черновиками так не делаю.

запись создана: 23.10.2022 в 21:14

@темы: писанина, сделал сам, Черный Переплет, Дитя Звезд

---

У моей двоюродной бабули Тётушки украли телефонный номер. Натурально. Сначала у нее пропал ватсап (оказалось ,что блокировка за спам). Потом пришло уведомление о доверительном платеже. Потом код от сберID (у ее нет никаких карт сбера или других банков и приложений), потом код от авито. А потом начались звонки за рубеж. И тов сё непонятно отудаЮ у нее телефон работает и как будто параллельно с ним работает копия.

Мама забирает телефон, звонит оператору Теле2. Обрисовывает ситуацию. Мальчик НЕ БЛОКИРУЕТ КАРТУ, хотя его попросили об этом(!) и говорит: а. это мошенники, просто игнорируйте их. До старшего оператора не дозвонились. Сегодня пошли в салон связи. Полдня объясняли, в чем проблема, сотрудник салона пытался навязать доп. услуги вместо помощи. В общем, отказались от сим-карты, заплатили чуть меньше 1к, которую потратили мошенники. В полицию мои родственники не хотят и мне запрещают. Мотивирую тем что будет больше вреда, чем пользы(?). А я осталась с нехорошим недоказуемым подозрением, что ТЕЛЕ2 если не всей фирмой, то широким рядом сотрудников в мошенниками в доле.

@темы: внезапно, выпить яду

---

Монтирую прочитанное. Почистила от пауз кусочки на две книги и чет жутко переживаю, то фигово рассказала про Коростелеву. Но уже что есть, то и будет.

И ещё из разряда "ничего не предвещало". Послушала очередной видос Чайкина. Полезла в комменты. А там его хвалят, так мол и так, милчел, ты красава, такое длинное видео. так гладко говоришь, не то, что "всякие блохеры, которые два слова без склейки сказать не могут". И стало мне так противно. Так обидно. Потому что я и есть тот самый блохер-ни-слова-без-склейки. Можно подумать, что я специально плохо делаю. Могу хорошо, как Чайкин, но делаю специально плохо, чтоб подольше подрочиться с черновым монтажом и выдать вместо нормального продукта говно. Наверное если мне где-нибудь что-нибудь такое напишут в качестве похвалы, забаню к чертовой матери.

@темы: ютубное, внезапно

---

Досмотрела Существо из Кёнсона. Ну, что скажу: сценарист работал над ним не приходя в сознание. Где-то после 5 серии я перестала понимать причинно-следственную связь между событиями, и чем дальше, тем всё становилось хуже. Такое чувство, что сценарий неудачно урезали на две трети. И это не считая всяких очевидных глупостей типа строительства больнички с лабораторией за счет частного лица, и это частное лицо - женщина(!). Я ничего не имею против женщин, я всеми руками и ногами за разумный феминизм, но линия Маэды Юкико - идиотская и анахроничная. Юкико могла ворочать дела на уровне бытовом - сдать на опыты любовницу мужа, например, и что-то такое; могла быть серым кардиналом. Могла быть через приданое денежным мешком. Но не самостоятельным меценатом, который отгрохал аж во-от та-а-кенную лабораторию. И совершенно непонятно, почему она отпустила Тхэсана. Нормальная злодейка его либо замочила бы когда он потерял сознание в машине, либо упрятала в надежное место и никуда не выпускала, если ей была нужна живая секс-игрушка или заложник для обмена. Тотальное и критичное отсутствие бэкграунда у персонажей делает из поступки необъяснимыми. А в некоторых местах просто пропущены сюжетно важные сцены.

Ну и вернемся к скорости регенерации - ну, не мог Тхэсан вылечиться за 4 дня. Ну никак. И я вообще считаю что логичнее ему было бы уходить из Онсона не с Маэдой, а через Сатимото. А что это было в конце и как мы прыгнем из 40-х в наше время во втором сезоне я вообще хз.

Ну и на закуску. Как же меня достало, что японцы в сериале вместо всего своего богатого арсенала оскорблений употребляют только одно - "собакоеды". Это я вам клянусь, единственная дорама, где японских оккупантов волнует, что там жрут местные. И как они вообще захватили Корею со своей непроходимой тупостью - раз за разом по чудовищу шмалять огнестрелом вместо азота. В общем-то не знаю, что и сказать ещё. Идея была неплоха, исполнение - говнище, гран сорян. И чудовище по итогу не страшное, и образ японцев размылили, сделав их карикатурными идиотами.

Теперь боюсь пересматривать Рукопись, потому что у них с Существом сценаристка одна.

@темы: Корея, сериалы

---

Хотя я никогда не ищу и лично не организовываю походы с целью потанцевать и постоянно ворчу, что хочу другого, на практике мне там... весело. Мне нравится. Хотя полностью я как-то не включаюсь, я всё равно кручу в голове какие-то сюжеты или идеи. И в этот раз понравилось. Было круто, я даже хорошо выгляжу на общих селфи. И юбка-шорты - это вещь! И да, мне идет малиновый цвет.
*
Из своего горнолыжного отпуска приехала Алена. Я ей немедленно нажаловалась на свою неуклюжесть на сноуборде.
- Это называется перекантовка, - сказала она на описание того, что у меня не получилось. - Я научилась этому на четвертый год катания. Есть способ проще, лепесточком.
И рассказала теорию езды лепесточком. Ну, Далхат, ну и козел! Надо ж было догадаться начать учить со сложного. В общем, я негодую на своего горе-инструктора. И всё--таки дам себе ещё шанс на горнолыхке. Может, даже в Домбае.
*
А ещё я получила очень милое и трогательное письмо, которое, боюсь, может быть отчасти спровоцировано моим здесь нытьем. Но... я ни о чем не жалею.
*
Съездила к Жене в РнД. План был пойти на мюзикл "Из Chicago в Mamma Mia!", что мы и сделали. Было здорово, Валерия Ланская жгла напалмом. Но это для меня тот случай, когда офигенное мастерство всех артистов заставило с интересом следить за скучными историями. А пошли мы туда собственно потому что в списке артистов был Сергей Ли. А на деле его не было к моему великому сожалению. Ребята организаторы, ну так не честно, правда. Фу так делать. Но я ни о чем не жалею. Те артисты, кто приехал, отыграли как боженьки.
*
Женя переехала, и я впервые ехала к ней на новую квартиру. Пришла по адресу, спрашиваю у местных, в какой мне конкретно дом, справа или слева, т. к. они по сути оба 32/21. Нипанятна. Позвонила Жене. Жене говорит: в тот, который новее. А он прям сильно новее и круче. Во-первых, там закрытый двор с воротами. Но какая-то женщина выходила, я зашла. Во-вторых там оказались консьержки. Я впервые увидела консьержек в многоквартирном доме. Нифига себе, думаю, в каком доме мужик комнаты сдает. Захожу в подъезд,а там... нет лестницы. Я потыркалась-потыркалась, да и консьержка подняла меня на лифте на 7-й этаж, хотя по моим данным, нужно было на 6-й. Вышли мы из лифта, и она исчезла. А я позвонила в квартиру.
- Вы к кому? - спросила девушка, открывшая дверь. Я подумала, что ее соседка по квартире.
- К Жене.
- А здесь таких нет.
Тем временем на меня выскочила собака, похожая больше всего на мопса, но гораздо больше.
Я извинилась и пошла обратно к лифту. Очевидно, нужен был 6-й этаж. Но это суперстранно, что в одном подъезда есть две квартиры в одинаковым номером на разных этажах.

Кнопка у лифта была одна. Я ее нажала, но раскрылись другие двери и приехал другой лифт. Не тот маленький новенький блестящий пассажирский лифт, на котором я поднималась, а старый, грузовой и задрипанный обитый внутри порисованной фанерой. Я не рискнула на нем ехать. Я вообще лифтов очень боюсь. Я потыркалась-потыркалась, ничего другого ко мне не приехало. Позвонила Жене и вот тут стало понятно окончательно, что я не в том доме, где нужно. И Женя сказала, что побежала меня искать. А я тем временем нашла дверь на общий балкон. С него открывался недурственный вид на благоустроенный двор. Я постояла немного, огляделась и нашла ещё одну дверь. И вела она - о, чудо! - на лестницу. В общем, удирала я по этой лестнице из дома ночных кошмаров на всех парусах. Что за стрёмная система, когда в подъезде хрен проссышь, где лестница, право слово. А с улицы на нее, оказывается, есть отдельный вход.
Из ворот я вышла благодаря тому, что входил курьер. А потом уже быстро нашлась. HAPPY END.

З. Ы. Но я по-прежнему считаю, что человейники - зло. и не понимаю людей, которые специально выбирают жить в многоэтажках. Одно дело - когда это вынужденная мера, и другое, когда осознанное решение при наличии альтернатив. Бррр, зачем?

@темы: жизнь и приключения

---

Сняла 3 видоса: прочитанное, покупки и любовь со второго взгляда. В целом кмк, я даже не часто себя обрывала и запиналась, но на монтаже видно будет. Прочитанному ещё надо заставку и подсьемку, но это потом.

Надо бы написать планы других видосов, по той же Куанг или вон Арден как части прочитанного из фикса, но пока вдохновения нет. Мыслей много, мысли сумбурные, в структуру ложиться не хотят.

@темы: ютубное

---

Я обычно не приветствую ПЧ, потому что не начала с самого начала, а теперь не хочу начинать, чтобы никто не обижался, что его я во тогда-то не поприветствовала. Но я периодически, когда накапливается некоторое число новых лиц, задаю один и тот же вопрос: почему вы здесь? Что привлекло ваше внимание? О чем вам хочется у меня читать чаще?

Ещё я, пожалуй, спрошу, что вас тут стремает, если стремает?

И да, неважно, как давно вы на меня подписаны, если хотите ответить на эти вопросы.

@темы: ???

---

Смотрела я значит на двойном ускорении видосы про перерисовку скетчбука. И сначала они меня как-то развлекали, вдохновляли и мотивировали, а затем прозвучала фраза "е его перерисовала минут за 5 наверное". А там лицо. И кажется, часть фигуры. И всё, меня накрыло мыслью о том, какой я медлительный, ленивый и вообще. Это, знаете ли, моя большая проблема: хочется рисовать БЫСТРО, и не страшно. А на практике либо медленно как получится, либо никак(((((

@темы: внезапно, я, тормоз

---

Наконец-то над Сиалой занялось то утро, когда Гаррет и Ко выдвинутся в Храд Спайн. Изначально я думала перемежать цикл с чем-нибудь ещё, но потом решила слушать подряд. Есть ощущение, что Кли-Кли устраивает все свои выходки специально, чтобы король его в итоге прогнал, и гоблин смог поучаствовать в походе. Возможно, он и о прорчестве насвистел, но я пока не уверена.

Тем временем лейтенант Онода успешно явил миру свои навыки пассивной агрессии и наглядно продемонстрировал, что не такой уж Юичи Акатсу и слабак, раз вытерпел рядом с ним четыре года. Просто его сила имела иной вектор. Серьёзно, командир порой был просто невыносим. Причем не столько по складу характера (ну мы из первых глав знаем, что это вполне себе общительный компанейский человек), сколько по обстоятельствам, которые наложились на личные симпатии. И в итоге он выталкивает Акатсу из группы. Себе объясняет тем, что Акатсу ненадежен (скорее всего дезертирует и сдаст явки и пароли, так что надо заранее обезопасить) и тем самым... толкает его сложить оружие. Акатсу ему при этом активно по-человечески не нравится. Что ж, бывает. Особенно учесть, что между ними там по факту рождения пропасть, хотя по возрасту они довольно близки. А так как сам Хиро остальным нравится больше, чем Акатсу, то к нему соответственно тянутся, а Акатсу приходится не ко двору. А знаете почему им Хиро нравится? Потому что все остальные сидят на Лубанге хз сколько, устали физически и задолбались морально, а Онода там появился в самый неудачный для себя момент, и он весь свеженький, идейный и банально менее голодный и задрюченный, чем и притягивает. Причем его идейность - это про патриотизм, любовь к родине и честь самурая, в чем ничего плохого в вакууме нет. По всему миру учат примерно тому же, ситуативно меняя условных самураев на условных рыцарей или красноармейцев. Плохо то, что это все на службе японского милитаризма, который вообще-то ничем не лучше партии фюрера. Причем там сам человек не выкупает, что служит какой-то адской жопе. И не может со своей позиции выкупить, имхо. Но вернемся к японцам в джунглях. Я осталась при сильно двояком мнении, когда до Хиро дошло, то он в некоторой степени толкнул Акатсу сдаться - сразу после его ухода или спустя некоторое неизвестное время. Всё-таки он в 40-х и в 70-х годах - это два разных человека. И рассказывает нам историю человек и 70-х. Но вот кто выкупил точно, что происходит, это Симада, который постарше и от того житейски поумней. Собственно, он умудрялся как-то понимать обоих и у меня осталось впечатление, что даже предпринимать некоторые дипломатические ходы по сглаживанию углов.

Дочитала Хаохуэя, очень расстроилась за Эвменид и скрипачку. У Эвменид всё-таки есть человеческое лицо. Правда жаль. Но предыдущие книги цикла мне больше нравились.

Быстренько, залпом прочла Васильева Вы Чьё, Старичьё? в рамках подготовки к финальному дочитыванию сборника. Он конечно гений, правда. А Старичьё на фоне его других произведений можно сказать что легкая история. У меня на апрель осталась Завтра Была Война.

Поняла, что мне структурно напоминает Волк Среди Волков Фаллады - Отверженных Гюго. Тоже несколько линий мелко нашинкованных и перемешанных. Но тут их связь между собой зачастую более очевидна. Рекогносцировка пока такая: Петра в участке, Вольф ругается с матерью, прислуга заслуженно считает его мудаком, в деревне намечается какая-то революционная ситуация, а в гостинице ненормальный псих заставляет персонал надираться вдрызг. И рулит тут по прежнему атмосфера.

Начала Атомный Пирог, который подрезала в бесячем марафоне у Юли Волкодав. Действительно приятная книжка для расслабляющего чтения. Как мне и хотелось.

@темы: книги

---

У меня есть офисные штаны, которые мне коротковаты. Причем это даже не дань может, а как будто они на другой рост, для человека с ногами покороче. И в этом не было бы беды, если бы у меня носки не скатывались по ноге (а я купила себе в уже позапрошлом году изрядную кучу носков с "мягкой удобной резинкой, тьфу). В общем, образовалась у меня над обувью полоса голой кожи и обветрила. Теперь адски чешется. Дорогие друзья, не будьте как я и японские школьницы, защищайте ноги от холодного ветра в холодное время года.

@темы: жизнь и приключения

---

Зафиналила первую сцену с попыткой Дея колдовать. Это, пожалуй, даже лучше чем написать план к видосу)) В целом, можно было бы сказать ,что перебрала главу но - нет. У меня там остался проблемный диалог с Ноолу, но на его счет я пока хз. Думаю, отлежится с недельку, перечитаю да и выложу как сейчас есть, шоб було для истории.

Ещё внезапно устранила ма-алюсенькую лакуну во вбоквеле про тайрского менестреля Ойрвенно и Найара Друга Зверей, в честь которого потом назовут внучку Кунтана. И я считаю правильным будет пересказать эту легенду, когда Мельо будет колдовать сказку в Онривдской гостинице. Там всё сцену со сказкой надо будет очень сильно перекроить, к слову. Сейчас она довольно дурацкая. Но теперь я знаю, как.

@темы: писанина

---

Целый день время от времени преследует неприятное чувство, как будто у меня мышцы вокруг глаза сводит судорогой. Не так сильно как например икру, когда корчишься и чуть не воешь от боли, но неприятно. Тем более что как будто видишь из-за этого хуже.

@темы: нытьё, жизнь и приключения

---

Один раз - случайность, два - совпадение, и мы именно на этом этапе. Потому что от меня кто-то снова отписался, но на этот раз без предупреждения, и я в избранном теперь эту редиску нескоро найду. А поскольку ну вряд ли кого-то триггернуло акварельное деревце, то причина видимо всё же в японце. В общем, впереди у меня ещё почти 8 глав его автобиографии, вот и посмотрим, сколько ещё человек я распугаю словами "лейтенант Онода". Ну и пусть их, зачем нам тут слабонервные? Впереди же личи в неограниченном количестве, простигосподи.

Но сейчас у нас есть более насущный вопрос. Я ж хотела тут с вами прорепетировать совместные чтения. Как раз март начался, я думаю стартануть до апреля. М. б. 11 марта. А может и чуть похже. Моим произволом были выбраны 3 книги, которые я прикупила в разное время в фикс-прайсе. Они сильно разнородные, ну на это и был расчёт.

1. Си Памжань Сколько Золота в Этих Холмах - исторический роман о судьбах китайских эмигрантов в Америке в 19 веке. Лонглист Букеровской Премии, не хухры-мухры)) Наскоько я понимаю, будет что-то довольно морально тяжелое и трагичое, м. б. с серой моралью, ХЭ не гарантирован.

2.Содзи Симада, Дерево-Людоед с Темного Холма - японский интерактивный детектив, где читатель может соревноваться с сыщиком. Но я обычно проигрываю, потому что у Симады на мой взгляд излишне усложненные задачки, для решения которых нужны знания в специфических областях. Захватывающие приключения героев во время расследования не гарантированы, зато следствие ведет очаровательно чокнутый астролог Киёси Митараи. Я сама склоняюсь к нему, потому что можно и о расследовании потрепаться, и в планах у меня всё равно на этот год есть.

3.Татьяна Мастрюкова, Болотница - Помните в нулевых была детская серия книг "Страшилки"? Вот вайб такой, что Болотница - то оно. Подростки и какая-то драйвовая хтонь, из которой они скорее всего благополучно выйдут невредимыми. Если понравится, так я моет и остальное что увижу в фиксе выгребу. как ни странно ,мно мне кажется что именно тут мягкий переплет и дешевая бумага даже уместны.

Итак, кто будет в этом участвовать, голосуйте какую книгу будем читать, отписывайтесь в комментах и вносите предложения по срокам. Как только решим что и когда читаем, я разобью текст на +/- равные части и по выходным у нас здесь будет постик для обсуждения.

Вопрос: Что читаем?

1. Си Памжань Сколько Золота в Этих Холма			(0%)
2. Содзи Симада, Дерево-Людоед с Темного Холма		2	(66.67%)
3. Татьяна Мастрюкова, Болотница		1	(33.33%)
Всего:		3

@темы: книги, ???

---

Про книжечки, тезисно.

Наконец-то Гаррет у меня вернулся во в дворец и вот-вот они выступят уже в Храд Спайн. Хотя развязка замеса с демонами мне понравилась. И запретная территория была вполне-вполне. А теперь вопрос к тем, кто читал: Сиала же сквозная, да? Там сюжет не прерывается из книги в книгу, и читать ее нужно подряд?

Лейтенант Онода тем временем активно и последовательно делает именно то, на что негодовал по приезду на Лубанг - принимает желаемое за действительное. Как и его предшественники, он читает попадающие ему в руки послания тем способом, который ОСП студия много лет спустя так наглядно проиллюстрировала в Возвращении Бармалея. И в связи с этим меня не отпускает мысль о том, что в подготовке японских офицеров часто и густо работали те же механизмы, что и в тоталитарных сектах.

Начала Фалладу. Прочла 3 главы. Пока 3 вывода:

1. Таймлайн Веймарской Республики в тех книгах что мне попадаются - больше настроение, чем сюжет. Третий рейх, к слову, напротив, почти всегда ярко-сюжетно в первую очередь. Хотя есть и там, конечно, своя атмосфера.

2. Девиз Веймарской Республики: "Похуй, пляшем!". Именно так действуют ВСЕ герои во ВСЕХ книгах у ВСЕХ авторов из моей читательской практики, которые писали в этом таймлайне. И знаете, оно и не удивительно.

3. Йозеф Геббельс - редкая падла и военный преступник. Но при этом с хорошим вкусом в литературе.

Элегия Смерти Чжоу Хаохуэя из цикла пока самая неинтересная книга. Но не потому, что она хуже, а потому что она сместилась с расследований преступлений в дележку власти криминалом и тюремные будни с прицелом на побег. А мне такое не очень интересно. Ну и конечно мне жалко овчарку и аравану. Хотя есть слабая надежда, что Шрам всё-таки остался жив, мне кажется, слишком мало времени прошло,чтобы повар успел приготовить блюдо именно из него. Мне хочется думать, что это блеф с целью оказать психологическое давление. А вот рыбке точно не повезло.

@темы: книги

---

Моя главная психологическая проблема в рисовании - у меня откуда-то взялось убеждение, что если я взяла в руки листик бумаги и изоматериалы, то итог должен быть всегда удачным, всегда под отчет, чтоб не стыдно показать. ХЗ откуда взяла, может быть, это из-за макетов на работе - на работе ведь нет права на неудачный макет.А может из-за обзоров заполненных скетчбуков. Это неправильная установка, но она есть, и ее надо изживать. Только я немножко хз как. Тем более что очень хочется такой волшебный скетчбук, который можно снять в листалке, похвастаться какой я невероятный молодец.

Ещё хочется какую-нибудь +/- полноценную работу на А3 а то и даже А2, чтоб сюжет, несколько персонажей и вотэтовсё. Но в этом деле меня пугает примерно все)))

И таки да, мне надо бы снять пару прочитанных и приступать к монтажу, а у меня даже план-конспекты к видосам написать вдохновения нет.

@темы: мысли вслух с иллюстрациями

---

Возвращаясь к теме акварели. У меня с ней сложно отношения выстраивались. Долго не получалось, потом стало получаться, но по просушенным слоям и как-то боялась ее текучести, что будет грязно. потом у меня был период, когда мне нравилось рисовать цветную подложку акварелью, а сверху черкать линером. А потом я краски забросила. То у меня не было места, то желания, то хз что, как будто я о них забыла. А потом я купила кисти с резервуаром. И перестала бояться текучести, и лазать грязной кистью по разным краскам. Мне так нравится, как она течет. Так легко, так свободно. Первый слой прям побольше воды, поменьше смысла, второй-третий уточняющий. Ну и я не я была бы, если б не взялась за линер. Но на этот раз - за цветной. И я довольна результатом, да. Одно но - у меня не выкраивается время чтобы закончить даже такой скромный скетч за один день. Просто потмоу что бумага сохнет после первого слоя довольно долго. Но какое удовольствие раскладывать пятна,м-м-м))))

Видимо, иногда чтобы что-то наконец начало получаться надо какое-то время этого просто не делать.

@темы: рисунки, сделал сам

---

А напомните-ка мне, друзья, почему я лет 5 назад перестала пользоваться акварелью? Что меня в ней не устраивало? Что надо ждать пока слой высохнет? Или все дело в том что у меня кистей с резервуаром не было?

Вот сейчас балуюсь - и ну норм же подмулевок получается. И цветные линеры с верху ложатся интересно. Даже интереснее черного. И вообще занятие приятное. А кисти с резервуаром вообще супервещь.

@темы: ???, внезапно, я, тормоз