Нет. Не треснет. Вишлист.

У меня тут спросили, чего бы я хотела на праздники в подарок, я зависла, но пообещала написать список хотелок. Что-то из этого, мне, может быть, подарят, а что-то, надеюсь, прикуплю. Так что вот он:

Книги:
Данг Тхюи Чам - Дневник врача на войне
Брендон Сандерсон - Рифматист
В принципе советские книги "для детства и юношества" из тех,что не переиздают.
Из переизданных - книги об Алисе Селезнёвой Кира Булычева.
Хорошо иллюстрированную книгу вьетнамских сказок.
Сабуро Сакаи - "Самурай!"
М. Плотников, С Клычков - "Янгал Маа. Мадур Ваза победитель" и вообще эпические поэмы народов мира. Но тут надо, чтоб с имеющимся в коллекции не пересеклось.
Наоми Новик - "Дракон его величества" и серию дальше.
Ричард Аддамс - "Корабельный холм"
Харпер Ли - "Убить пересмешника"
Пол Андерсон - "Мы выбираем звёзды"
Акиюки Носака "Могила светлячков" (на сколько мне известно, перевода на русских/английский нет)
Книги Бернхарда Хеннена (Битва Королей Огонь Эльфов имею в коллекции)
Наоки Хякуто, Вечный Ноль (не знаю ничего о переводах на русский/английский)
Книги Дианы Уинн Джонс (Серия Деркхольм, Ходячий Замок и Заговор Мерлина - есть)
Буду рада серии "Страшилки" выходившей в 2000-е.
Отфрид Пройслер - "Крабат, или Легенды старой мельницы"
Джонатан Страуд - Трилогия Бартимеуса - 2/4
Стивен Кинг — Зеленая Миля
Уокер Элис — Цвет пурпурный
И-и-и.... Матрёшка! Книга, которая упоминалась в другой книге (для меня - мозгожрущей):
«I also gave him back the novel he had given me the night before. This was hardly the time to take up reading as a pastime, even though it was a novel about samurais and the samurai spirit.» На этом описание заканчивается. Дата выхода - до 1974. Вангую, не слишком большого объема, страниц до 350-400. Но, ввиду обилия информации об искомом в историко-приключенческой (да и вообще) литературе Японии ваша покорная всеядна.

Инструменты. Я всегда хотела и буду хотеть:

1. Цанги, насадки для бормашины
2. Мелкие абразивные губки
3. Круглогубцы.
4. Большой мат для пэчворка. Похоже, на нём должно быть суперудобно резать и кроить.


Украшения. Да, я люблю, когда мне их дарят.
1. Имею бронзовый кулон Скайрим. Хочу что-то бронзовое в поддержку. Серьги, браслет с бронзовыми деталями.
2. Ещё у меня есть шнурок для подвесок-шамбал. Так что, пожалуй, я хочу шамбал.
3. В принципе приятно получать украшения, серьги-браслеты с натуральными камнями и из понятных металлов, которые не облезут через месяц упорной носки.
Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Не надо дарить мне золото (я скорее рассматриваю его как валюту, а не украшение) или кольца (если, конечно, у вас нет весьма далеко идущих планов) Таки +2

Настольные игры. Просто люблю настолки. Они нравятся мне почти все. Идеальная настолка мечты - что-то, имеющее и кооперативный, и соревновательный режимы и очень желательно, чтоб была возможность командно-соревновательного режима (во загнула как). Из конкретного хочу
1. Магнетис
2. Да, Темный Властелин!
3. Цитадели

Животные. Здесь должно быть написано, что я с радостью принимаю в подарок улиток-черепашек-змей-ящерок-грызунов и прочих, кроме котят и щенят (коих я хочу исключительно спасать с улицы,однако из любого правила бывают исключения...), но пока я не живу на Рощевой в более-менее отстроенной хатке - увы, пожалуй. Увы...

Зато я уже сейчас и всегда рада кактусами суккулентам. +2. хочу ещё))
И ещё хочу хвойный бонсай.

Каремат.
Хороший, мощный карманный фонарик.
Лакированные палочки для еды. +2. не вотрямидеал, но тоже неплохие))

И, из очень дорогих удовольствий хочу:
1. Городской велосипед с крепким багажником. Может быть складной. Что-то внешне схожее с Аистом, наверное.
2. Двуспальную кровать Тоторо. Вот прям самую большую.
3. Татами трансформер.
4. Подушка для работы за ноутбуком лёжа на животе, да и вообще всякая классная японская мебель для людей, которые любят сидеть на полу.
5. Приключения. Поездка хоть-к черту-на-рога, полёт на аэроплане, квест и т. д.

UPD. Жирным буду выделять то, что я получила. Ибо получаю ведь!))) Как в вещественном виде, так и конвертируя подаренную денюжку (спасибо моим работодателям, соседям-бухгалтерам и Повелителю Тьмы), а ещё выкраивая из своих прибытков.

UPD. СПИСОК ИСПОЛНЕННЫХ ЖЕЛАНИЙ

Алекс Веддинг - Железный Буйволёнок
А.Сапковский с иллюстрациями Дениса Гордеева (иллюстрации очень важны, я собираю коллекцию) - КОЛЛЕКЦИЯ СОБРАНА!
Девид Митчелл - Облачный Атлас (хочу в твёрдом переплёте)
Андре Нортон - серия Королева Солнца

запись создана: 29.11.2017 в 21:47

@темы: мечты, мечты

---

Посмотрела Фантастических Тварей и Где Они Обитают. И была крайне разочарована. Из всего фильма мне понравились по-настоящему Ньют, Ковальски и, собственно, зверушки. Их оставить, а всё остальное переделать наново. ибо скучнее фильм я уже давно не смотрела. Крайне непонятное по назначению зло и такое невыносимо предсказуемое. Концовка с распылением амнезида крайне разочаровала. Такие концовки как правило просто обнуляют, обесценивают все предыдущие события. И слишком много трансгрессий.

Ну и, памятую ЖКТ-вакхналию на анонимном обоснуе: А что такого особенного в Криденсе? Почему вокруг него столько шума? Я наивно полагала, что он один из центральных персонажей, а он вообще какой-то заштатный. И правда одноногая собаченька, к тому же не особенно симпатичная. С одной стороны актёра конечно уродует костюм-прическа-грим-сутулость персонажа, а с другой... С другой я не могу определиться в оценки самого Эзры Миллера. Внешней, разумеется. С одной стороны вполне симпатичный парень же, даже можно сказать, красивый, но что-то в чертах его лица для меня неуловимо отталкивающее. Не могу даже сформулировать, что конкретно. Эдакая разновидность "зловещей долины", хех.

В общем, я рада, что не пошла на это в кино. А Ковальски и Ньют тем не менее прелестны.

@темы: мнение, фильмы

---

Уработали меня до того самого состояния, когда общение с людьми делает больно физически. Дошло до пустырника (а он на меня действует сильно и быстро) А всё почему? Правильно, потому что люди кидаются делать все в последний момент и под большую загрузку НОПами. Постоянно дёргают отвлекая от большого суперважного заказа всякой ерундой, что ещё хуже - от любимого рабочего процесса - плоттерной резки. Чувствую себя немного Робертом Ли, интуитивистом и партнёром Файербола.

@темы: нытьё, жизнь и приключения, выпить яду

---

Осколок вбоквела - 1

Развелось у вашей покорной в процессе ваяния нетленки куча ошмётков-вбоквеллов. Хотела было оформить что-то из этого в пусть несамостоятельный, но законченный рассказ, а в итоге получилась в лучшем случае глава, вырванная из середины. Нет у меня волшебного дара Рюноске-сенсея выражать мысль четко, ясно и по делу, не размазываясь на ндцать километров папируса. Наверное, такое не следует выкладывать, но я выложу, коль скоро тайрцы тихой сапой пробрались в мой дневник. Буде кто-нибудь это одолеет, я прошу вашего мнения.

Всё абсолютно необходимое для понимания, что вам должны были сообщить в предыдущих сериях, но - нет (рука-лицо):

1. Тайрцы, мойоры - местные расы/фракции.
2. В тайрских мужских именах существует многоударность. <...>-Оллё - в "Оллё" обе гласные ударные.
3. Магия - это наука о применении концентрации разумной воли и непосредственное оное действо.
4. Обо всём остальном хотелось бы сообщить по-человечески. Будем надеяться, что получится.

Внимание!!! akiokocoon13 любит длинные, неудобочитаемые имена. Понять и простить.

Предыдущая серия

Простыня на 14 вордовских листов

Людей под каменным парапетом прохожие либо не замечали, либо брезгливо отворачивались. Иногда косились с подозрением: змееголосый, тайрский колдун? Последних ненавидели даже больше, чем пришельцев из Мглы.
Фокорт задумчиво теребил спутанную седую бороду. На политику, пришельцев и распри чернокнижников ему было откровенно наплевать. Старому бродяге не нравилось другое. Приближается война, и люди, готовясь к ней, становятся всё менее щедрыми. Кай-Тилфинону недолго ещё быть в стороне от царящей в мире безумной бойни. Этот город не останется тихой лагуной. Его ночь перед казнью близится к кровавому рассвету.
Фонари давно зажгли, лавки закрылись, улицы опустели. Вот-вот патруль городской стражи погонит бродяг за внутренние ворота. Сегодня милостыни больше никто не подаст. Кряхтя и чертыхаясь, нищий встал, поднял шапку и вытряс на ладонь дневную выручку. Пожалуй, подачек хватит на выпивку старому ветерану и даже немного останется на завтра. Или пригласить с собой того типа, что спит за тумбой? В такие времена приятели не помешают.
– Эй! – Фокорт легонько ткнул незнакомца кончиком костыля. – Сколько можно дрыхнуть? Ждёшь, когда стражник вытянет тебя по спине палкой?
Ответа не последовало. И тут Фокорт испугался. Когда он сегодня пришёл к парапету, человек за тумбой уже спал там. И за это время ни разу не выдал своего присутствия, не привлёк внимания. Мёртвые бродяги редкостью в Кай-Тилфиноне не были, но если стража обнаружит его рядом с трупом, можно ждать обвинения в убийстве. А на виселицу Фокорту не хотелось.
Самое время уйти, пока нет патруля. Если в тени под тумбой труп, то в его смерти никто не сможет обвинить старого бродягу. И буде какой-то осёл просто обожрался дурмана, то все неприятности будут только его.
Однако Фокорт не ушёл. Позже он объяснял это колдовством, а лежащий за тумбой – добрым сердцем старика. Так или иначе, Фокорт поддался порыву внезапного любопытства: подволакивая ногу, сделал несколько шагов и склонился над незнакомцем. Было слишком темно, чтобы что-то толком разглядеть.
– Ты живой? – спросил старик, снова толкая лежащего концом костыля.
На этот раз хромому послышался тихий стон. Фокорт неуклюже присел и схватил незнакомца за руку, холодную, но живую. У бродяги отлегло от сердца – перед ним в тёмном закутке лежал не труп.
Покопавшись в котомке, Фокорт извлёк лучину, которую ему удачно пришла в голову мысль сберечь. Доковыляв до фонаря, старик потянулся, тяжело опираясь на костыль, зажёг её от промасленного фитиля и похромал обратно рассматривать свою находку.
В том, что лежащий на земле худощавый парень – тайрец сомнений не было. Фокорт убрал с его лица тёмные волосы и увидел, что глаза незнакомца почти вдвое больше его собственных. Пальцы под спутанными прядями угодили во что-то липкое; через лоб наискосок к левой брови тянулась ссадина. Бродяга выругался: незнакомец был ранен. Судя по всему, он пережил нападение, а может быть, сбежал из плена. Из одежды у него были штаны и драная рубашка, а из обуви – только левая туфля, хотя и из хорошей кожи.
– Что же с тобой случилось? – пробормотал Фокорт.
Ответ был очевиден: колдун (а все тайрцы колдуны) поплатился за вызов змееголосых из Мглы. За тридцать лет непрерывного хаоса, который последовал за неудачным опытом тайрских волшебников. И нет разницы, участвовал ли он сам в экспериментах. Чародей, а значит, соучастник. Кто старше, эта война или он? По тайрцу разве поймёшь… Да и какая разница. Что делать? Уйти скорее. В этом городе нельзя иметь в друзьях ни змееголосых, ни волшебников, если, конечно, жить хочешь.
Фокорт подобрал костыль и тяжело поднялся на ноги. Хотел было потушить лучину. Лежащий на земле незнакомец судорожно вздрогнул и затих.
– А, проклятье, – опять выругался старик. – Ты один, поди, и до утра не дотянешь.
Он снова опустился к тайрцу и дал несколько приводящих в чувство пощёчин. Незнакомец приподнял веки, насколько позволили слабость и слипшиеся ресницы. Фокорт хмыкнул, плюнул в ладонь и протёр колдуну глаза. С огромным трудом парень сфокусировал на бродяге взгляд.
– Пошли отсюда, – сказал ему Фокорт и рывком усадил, прислонив к стене.
Незнакомец зажмурился. Пока бродяга кряхтя поднимался на ноги и подбирал костыль, он едва не сполз обратно. Сам Фокорт был хромым калекой, однако, ещё не дряхлым. Крякнув, старик поднял тайрца на ноги, но, едва став, тот с тихим криком осел в его руках.
– Нет-нет, – запротестовал Фокорт. – Надо отсюда идти. Что такое?
– Больно, очень, – пробормотал тайрец с совершенно чудовищным акцентом.
Бродяга снова выругался и, оторвав лоскут от рубашки колдуна, кое-как перевязал мальчишке голову.
– Так лучше? Теперь пошли, – старик стёр с его грязных щёк слёзы, бегущие из воспалённых глаз.
– Очень, очень, больно, – прошлёпал губами тайрец и потянулся к ступням.
Фокорт сплюнул в сторону и ещё раз осмотрел незнакомца. Переломов старик не нащупал, зато нашёл на босой ступне пару колотых ран, а на обутой – гвоздь, через подошву вбитый в пятку; остриё вышло чуть ниже щиколотки. Вынуть его в темноте не представлялось никакой возможности. Выругавшись, бродяга кое-как взвалил найдёныша на спину, привязал к себе кушаком и заковылял прочь.
Медленно он прошёл по мощёным центральным улицам, простучал костылём вдоль каналов, убранных в кружево кованых перил, и нырнул в хаос бедных трущоб на западной окраине. Сотни и сотни деревянных домишек, построенных безо всякого порядка, создавали запутанный лабиринт. Пропетляв в нём добрый час, Фокорт остановился у пепелища. От домика осталось три угловых столба и обугленные остовы стен. Здесь, среди пепла и гари, коротал ночи старый бродяга.
Опустив тайрца на свою убогую лежанку, Фокорт укрыл его дырявым одеялом. Плеснув воды из фляги в щербатую миску, старик приподнял незнакомца и поднёс плошку к пересохшим губам. Первый глоток он влил в тайрца, а затем тот и сам жадно приник к воде.
– Отдыхай, – пробормотал бродяга, отставляя пустую плошку.
Найдёныш пробормотал что-то на тайрском, даже не пытаясь говорить на своём жутком кай-тилфинонском. Фокорт лёг на землю, поплотнее запахнувшись в куртку. Сон его был неглубок и прерывист. Тайрец стонал, тихо и жалобно; в голову бродяги лезло множество мыслей.
Незадолго перед рассветом Фокорт оставил своё убежище. Пройдясь среди неогороженных деревянных хижин, старик сдёрнул с бельевых верёвок пару старых, вытершихся от времени простыней, вылинявший половик из рогожки и поспешил обратно.
Разведя в полуразрушенном камине огонь, бродяга нагрел воды в закопчённом котелке, а старые простыни разорвал. К тому времени совсем рассвело. Фокорт промыл рану и как следует перебинтовал незнакомцу голову, протёр закисшие глаза. С помощью ножа старик подцепил шляпку и выдернул гвоздь. Найдёныш громко взвыл от боли, и, дёрнувшись, заехал лекарю ногой по лбу.
– Тише, тише, – пробормотал бродяга, ощупывая голову.
Дважды своих ошибок Фокорт не повторял. Снимать туфлю, промывать раны и бинтовать ступни тайрцу он стал, только усевшись ему на ноги. Впрочем, больше малый так и не дёргался.
На завтрак у бродяги было припасено несколько отличных сухарей, которыми Фокорт и поделился с незнакомцем. Вот только есть их тайрец не спешил: лениво погрыз край одного и, запив водой, снова лёг.
– Да, сильно тебе досталось, – покачал головой старик, и, оставив колдуну сухари и воду, отправился просить милостыню.
Сначала день шёл своим чередом, а потом старика стали одолевать всякие тревожные мысли. То ему казалось, что его найдёныш умер, то мечется в лихорадке, или его нашли сторонники змееголосых... последнее было хуже всего – тогда в опасности и сам Фокорт. Под вечер бродяга пересчитал дневную выручку, добавил вчерашнюю и купил цыплёнка – маленького, костлявого – и пару картошек. Сварить суп, правда, так и не довелось: собравшийся после обеда дождь заливал его ничем не защищённый очаг.
– Ничего, – обращаясь к тайрцу, пробормотал старик. – Завтра сварю, если это тощая тварь к утру не протухнет.
Ливень хлестал всю ночь. Фокорт промок до нитки. Даже рогожку, которую стянул утром, старик отдал незнакомцу, стараясь уберечь того от воды, но крыша, которую он набросал в углу из старых досок, изрядно текла.
К утру дождь прекратился, и Фокорту после долгих стараний удалось развести огонь. Бросив цыплёнка в котелок с водой, он повернулся к тайрцу. Тот сжался комком под рваным одеялом и мокрой рогожкой, больной и жалкий. У изголовья стояла миска с водой, и лежал вчерашний надкушенный сухарь. Хмыкнув, Фокорт стащил с колдуна половик и повесил сушиться у огня.
– Ничего. Скоро приготовится что получше сухого хлеба, – пробормотал старик.
Цыплёнка он варил очень долго, пока мясо не слезло с костей. Когда же бульон остыл настолько, чтобы можно было пить не обжигаясь, Фокорт разбудил тайрца к завтраку. Сидеть найдёнышу было трудно; перевернувшись на живот, он приподнялся на локтях и отхлёбывал через край небольшими глотками. Слипшиеся ресницы старик ему промыл, но веки тайрец всё равно едва поднимал. Много он не выпил, по всей видимости, устав держать голову. Весь вид колдуна говорило том, как тому больно и тяжко.
– Эх, – вздохнул Фокорт. – Дай осмотрю тебя.
Повязка на голове сбилась. Размотав её, бродяга понял, что рана больше не кровоточит.
– Вот ты и выздоравливаешь, – обнадеживающе сказал тайрцу бродяга.
С ногами дело обстояло хуже. Раны воспалились, сочилась сукровица. Пока Фокорт промывал их кипяченой водой и накладывал новые повязки, тайрец дёргался и подвывал.
– Тихо, тихо… как ребёнок, что такое? – монотонно бубнил старик.
Бормотать-то бормотал, прекрасно понимая, что раны найдёныша куда серьёзнее детских царапин. Закончив бинтовать тайрцу ступни, бродяга подобрал костыль и, как обычно, отправился побираться.
Следующие дни прошли так же, как и предыдущие. Только милостыни Фокорту никто не подавал. Бродяга истратил все свои деньги, и теперь и он, и тайрец были вынуждены голодать. Фокорт был слишком стар и тихоходен, чтобы воровать, и слишком неуклюж для того, чтобы наняться работником. Отчаявшись выпросить денег или еды, он взялся за рыбалку. И тут старик, можно считать, преуспел. За три дня из каналов Кай-Тилфинона ему удалось выловить четырёх рыбёшек. Самую крупную – с ладонь. А ещё – несколько жаб.
Во время очередной рыбалки к Фокорту подошли двое незнакомцев. Один из них прятал лицо под глубоким капюшоном, второй, напротив, был и вовсе без плаща. Русоволосый, со светлыми карими глазами, он выглядел вполне приятно, но холодок жути, исходящий от его спутника, заставил бродягу не на шутку встревожиться. Тот, что не скрывал лица, облокотился на перила, огораживающие канал и начал разговор.
– Ну что, клюёт?
Фокорт неопределённо пробурчал что-то себе под нос.
– С деньгами, смотрю, совсем туго? – незнакомец брезгливо тронул носком лежащую на земле шляпу.
– Не подают, – вздохнул старик.
– Это плохо, – русоволосый нагнулся и бросил в шляпу несколько медяков. – Слушай, а ты не видел в городе новых бродяг?
– Ищете кого-то? – спросил Фокорт.
– Да... Должны были встретиться в городе с одним старым знакомым, но в условленном месте его не оказалось. Боюсь, уж не влип ли он в переделку. Слышал, в трактирах проходимцы часто опаивают приезжих и обирают до нитки. Без порток буквально остаться можно.
– А-а... ну бывает такое... – протянул старик. – Лет тридцать назад и со мною случилась похожая история.
– Может, видел тут темноволосого парнишку примерно такого роста, – незнакомец показал ладонью и понизил голос. – Черноглазого тайрца с родинкой на левой щеке?
– Нет, – нахмурился Фокорт: такая родинка у найдёныша действительно имелась.
Незнакомец в капюшоне протянул узкую ладонь в перчатке, и в шляпу Фокорта упала ещё горстка медных монет и визитная карточка. Пришельцы коротко переглянулись.
– Ты грамотный? Читать умеешь?
Старик кивнул. Однако дорого он бы дал за то, чтобы не читать этой проклятой карточки. Клочок дорогой бумаги нищему весьма не понравился – жуть пропитывала его, словно дурные духи.
– В общем, ты, отец, если его увидишь, дай знать, – сказал русоволосый. – Деньгами не обидим.
Фокорт пробормотал в ответ и благодарность, и что он, дескать, постарается, станет теперь приглядываться к людям. Незнакомцы коротко кивнули в знак прощания и ушли, а бродяга ещё долго сидел, перебирая медяки, но подсчитать выручку ему мешали мысли об узкой руке в перчатке. Погода стояла тёплая; тайрцам незачем прятать руки – они обычные, у кого-то белые, у кого-то смуглые; движения незнакомца были свободными – совсем не похоже, что под перчаткой прячутся болячки или раны. Остаётся лишь одно обстоятельство, которое можно так тщательно скрывать – сизоватую кожу змееголосых мойор.
А затем старик смотал свою удочку и отправился к лавке, где купил еды и лекарств, и поспешил вернуться в своё убежище на пепелище. Время от времени Фокорту казалось, что мойоры следят за ним, однако он никаких преследователей не замечал, как ни старался.
Бродяга приготовил обед и разбудил тайрца.
– А тебя ищут, – сказал он колдуну, привычно промывая закисшие глаза. – Двое. Один русоволосый, и глаза у него ореховые. А второй, – Фокорт понизил голос, – второй, наверное, мойора.
– Кто? – хрипло переспросил найдёныш, поймав старика за руку.
Фокорт чуть не подскочил. До этой минуты колдун только время от времени бормотал слова благодарности, невероятно уродуя речь, и в полубреду шептал что-то на тайрском.
– Змееголосый, говорю. Ты... – и бродяга замялся: за прошедшую неделю он так и не выяснил имя волшебника. – Как тебя звать?
– Киор, – тайрец зажмурился и потянулся к левому виску. – Оллё...
– Киор? Или Оллё?
Найдёныш несколько раз глубоко вдохнул.
– Киор-Оллё, – поправил он, и, закрыв глаза, бессильно уронил руку.
Фокорт ругнулся и похлопал тайрца по щекам. За последние дни колдун исхудал и ослаб: голод сказывался на нём удивительно быстро. Скоро он открыл глаза и поморщился.
– Киор-Оллё! Никак, с голодухи в обмороки падаешь, – сказал старик. – Фокорт я. Давно с тобой бывает такое?
Тайрец перевернулся на живот и неопределённо повёл плечами: то ли затруднялся ответить, то ли не понял половины слов. Во время обеда бродяга ни о чём его не расспрашивал, а Киор-Оллё ничего не рассказывал, только изредка отрываясь от еды, нахваливал бульон, мясо и особенно белый хлеб.
– Что, лучше варёных лягушек? – усмехнулся Фокорт.
Тайрец сдвинул брови: каких-то слов он явно не знал. Бродяга повторил всё ещё раз, и каждое слово по отдельности, а в конце ещё и поквакал.
– Лучше. Лягушки, – улыбнулся Киор-Оллё.
Фокорт согнулся пополам от смеха.
– Что? Лягушки тебе нравятся больше?
Он потратил некоторое время, чтобы объяснить колдуну его ошибку. Киор-Оллё оказался способным учеником и весёлым собеседником. Другое дело, что через полчаса после обеда тайрец начал украдкой зевать и тереть глаза.
– Отдыхай, – с сожалением закончил беседу Фокорт.
– Мойора, – возразил Киор-Оллё.
– Не найдут тебе мойоры, обещаю, – заверил его старик. – Отдыхай и набирайся сил.
На следующее утро после завтрака, казавшегося изголодавшимся людям дивной пирушкой, Фокорт снова размотал повязки на ступнях колдуна. К изумлению старика, ещё недавно скверные, сочащиеся раны почти что затянулись.
– Быстро ты лечишься, – заметил бродяга.
– Быстро, – кивнул Киор-Оллё.
Тайрец попробовал встать, и у него получилось. Держась рукой за стену, он сделал несколько неуклюжих шагов, тяжело припадая то на одну, то на другую ногу. Потом он пожаловался старику, но не на боль в исколотых ступнях, а что очень уж кружится голова.
– А ты что хотел? Тебе в ней знаешь какую дырку проломили? – проворчал он и постучал тайрцу пальцем по лбу, шутливо и бережно.
Фокорт разговаривал с Киор-Оллё почти всё время, когда тот не спал. А сон занимал у тайрца от суток три четверти. Зато остальное время он жадно впитывал новый язык. На следующий день он мог назвать большую часть окружающих вещей, а из чужой речи, насколько мог судить бродяга, тайрец понимал примерно половину.
Ещё неделю спустя волшебник был практически здоров, а Фокорт начал пожинать плоды своего сострадания. Покуда старик просил милостыню и ловил мальков и жаб (подавали ему мало), Киор-Оллё мало-помалу обустраивал пепелище. Он сложил навес над очагом и однажды поймал толстую крысу, прекрасно дополнившую нищенский ужин.
Однако вместе со здоровьем волшебника росли страхи старого бродяги.
– Киор, скажи. Если тебя найдут мойоры, ты…
– Я умру, – перебил тайрец.
– Смог бы убежать? – закончил Фокорт.
Колдун покачал головой.
– Города не знаю. Голова по-прежнему кружится.
Старик вздохнул. Раны Киор-Оллё затянулись, но он всё равно оставался беспомощным, как крошечный котёнок.
– А ноги как? – шумно вздохнув, спросил бродяга.
– Хорошо.
Фокорту отчего-то сдалось, что собеседник кривит душой. Хотя раны сами по себе не были особенно опасны, заживать должны были несколько дольше.
– А раз хорошо, почему хромаешь?
– Это… как слово… не совсем на.
– Не насовсем. Временно.
– Я по окрестностям немного ходил, – признался тайрец. – Город очень…
Он снова запнулся и показал руками что-то вроде клубка спутанных ниток. Старик рассмеялся.
– Нет, это только окраины такие, – он повторил жест. – Остальной город вымощен и выстроен по единому плану. Все улицы и площади сливаются в единое целое, как паутинки в сеть.
– Возьми меня с собой, – попросил Киор-Оллё. – Учить город и охотиться на жаб.
– А мойоры?
– А ждать мойорами и нет дорог знать? Хожу немного тут, – тайрец обвёл рукой вокруг. – Близко хожу, очень… – он снова показал руками кудель нерадивой пряхи.
Вот тут Фокорту стало действительно страшно. Тайрских колдунов в Кай-Тилфиноне не любили наравне с мойорами. Прогулки Киор-Оллё были попросту опасны для них обоих.
– Тебя видели? – насторожился бродяга.
– Нет.
– Это тебе так кажется, – пробормотал старик. – Хотя… За это время тебя с самого начала мог обнаружить кто угодно. Услышать, как ты стонешь и бредишь.
Тайрец кивнул.
– Получается, что тебе тут оставаться в одиночестве опасно. Ты начал ковылять по улицам вокруг, но города все равно не знаешь. Случись что – никуда и не убежишь.
– Но, как я понял, мойоров тут не любят.
– Как и тайрцев. В Кай-Тилфиноне и ты, и они одинаково рискуете, – сказал бродяга. – Либо стража выбросит за ворота, либо местные учинят самосуд.
– Что же делать?
Старик вздохнул и поцокал языком.
– Ты прав, – сказал он после минутного раздумья. – Тебе необходимо выучить город. Только вот сделать это надо как-то так, чтоб тайрца в тебе никто не узнал.
– По каким вещам люди знать точно, что я тайрец?
– По признакам, – поправил Фокорт. – Во-первых, твои глаза. Во-вторых, те двое упоминали родинку на щеке.
– Я... могу хорошо запоминай направление. Не обязательно слишком часто видеть, – Киор-Оллё с трудом подбирал слова. – Завязать, скажи – глаз нет… В темноте вижу, как днём. Тогда посмотреть мог.
– Завязать глаза и прикинуться слепым. Понятно, – кивнул Фокорт. – Заодно и хромоту твою объясним тем, что то и дело обо что-то спотыкаешься и разбиваешь ноги. Хорошо.
На следующее утро вместе со старым бродягой просить милостыню отправился и новый нищий. Повязку на лице Киор-Оллё Фокорт завязал так, чтобы скрыть и тайрские глаза, и родинку, но волшебник всё равно мог бы чуть-чуть подглядывать справа. Дорогу перед собой Киор ощупывал длинной палкой, а вместо куртки набросил на плечи потертый половик. Хромая и мерно постукивая корявой тростью, тощий тайрец являл собой поистине хрестоматийный образчик нищего.
И удача ему определённо улыбалась. Нет-нет, да и опускалась монетка в протянутую руку. Если прохожий пытался задать вопрос, Киор-Оллё испуганно сжимался. Фокорт же объяснял, что зашуганный парнишка немой и, пожалуй, тронутый. На вопросы других бродяг, где он нашёл себе такого спутника, старик неизменно отвечал:
– На помойке лежал, в лихорадке бредил.
– А таскаешь его с собой зачем?
– Жалко. На племянника похож. Да и подают с ним больше.
А бродяге, видя его трогательную заботу о товарище, и правда стали чаще кидать медяки в шапку. Не сказать, чтобы у Фокорта не случалось поводов для беспокойства. На третий день хозяйка, с веревки которой бродяга воровал бельё, обнаружила свой коврик. С женщиной они столкнулись утром, направляясь в центр города. Старик приготовился к долгой перебранке и тумакам, но жалкий образ Киор-Оллё её растрогал; половик был прощен и подарен, а вместе с ним и поношенные, но целые тряпичные туфли. При встрече она старалась угостить тайрца, а вместе с ним и Фокорта, то куском хлеба, то другой нехитрой снедью, а встречаться они, словно случайно, стали довольно часто. На пятый день Киор-Оллё рассказал о заклятье отвода глаз и необходимых для ритуала ингредиентах, а на седьмой их нашли мойоры.
Время близилось к полудню. Фокорт мрачно пялился на свою мятую и грязную шляпу. Подавали снова мало. Он не заметил, с какой стороны приблизились давешние незнакомцы. Только в шляпу вдруг упала горсть монет и визитная карточка. Старик похолодел от страха. Прошлую он сжег, но теперь для того, чтобы выяснить правду, этой парочке достаточно сдернуть повязку с лица Киор-Оллё.
– Ну, отец, как дела? – снова заговорил с ним русоволосый.
– Вашими милостями и живы, – пробормотал Фокорт и принялся громко благодарить за щедрость, стараясь заговорить пришельцам зубы.
– Смотрю, теперь ты с товарищем, – продолжал незнакомец.
– Да вот… нашёл… на помойке. Слепой, немой, чахлый, в чем только душа, как говорится, держится…да ещё и тронутый к тому же ж… – Фокорт махнул рукой.
– А на приятеля нашего не похож ли часом? – кивнул русоволосый на Киор-Оллё.
– Дык, вы ж тайрца ищете… – язык Фокорта начал заплетаться. – Волшебника… А этот…
Русоволосый переглянулся со спутником. Медленным, плавным движением тот наклонился к Киор-Оллё, взял за подбородок и повернул, рассматривая. Фокорт забыл, как дышать. Один истинно змеиный бросок – и с лица волшебника слетела повязка.
На полмига мир вокруг старика застыл. А потом взорвался движением. Киор-Оллё вскочил и бросился бежать. Быстро, словно и не было у него никогда никаких ран. Мойора с шипением кинулся следом, одной рукой придерживая на голове капюшон. Самого же Фокорта русоволосый вздёрнул в воздух за грудки и придавил к стене.
– Ты что же, хрыч старый, колдовское отродье укрывать надумал?! – зашипел он не хуже мойоры.
Бродяга бессмысленно замычал. Глаза его от ужаса вылезли из орбит. Спутник мойоры занёс правую руку для удара. Удержать старика в том же положении ему не составляло труда и одной левой. В последний момент перед ударом Фокорт зажмурился.
– Позже поквитаемся, – угрожающе прошептал русволосый и отшвырнул бродягу прочь. Крутнулся на месте и посмешил вслед за змееголосым.
Голова у Фокорта гудела так, словно ударили его в ухо не кулаком, а тараном. Пронзительно болел ушибленный при падении копчик. Старик попытался неуклюже встать, внутренне уверенный, что это ему не удастся больше никогда, как вдруг подоспела неожиданная помощь. Кто-то осторожно, но крепко взял его за плечо и помог подняться на ноги.
– В порядке? Целы? – обеспокоенно спросил знакомый женский голос.
– В-вы, су-сударыня? – заикаясь, протянул Фокорт.
– Да, да, – кивнула та самая горожанка, что подарила туфли Киор-Оллё. – Не очень ушиблись, я надеюсь?
– За… зачем я вам? Что вам за дело до старого нищего пьяницы? – Бродяга потёр лоб рукой.
– Что за дело? Неужели преступление помочь человеку, которого среди дня бьют прямо на моих глазах? – вернула вопрос женщина.
Старик тяжело перевёл дыхание. Нежданная помощница подала ему костыль, и, придерживая под руку, медленно повела вдоль улицы.
– Я ведь вас обокрал недавно…
– Тому мальчику, для которого вы стащили у меня бельё, видит небо, было нужнее. Что вы сделали с простынями? Порвали на бинты?
Старик кивнул.
– Этот мальчик – тайрский колдун…
– Знаю. Видела, – коротко кивнула женщина. – У вас доброе и смелое сердце. Вы стали помогать, зная, что тем самым подвергнете себя опасности. Мне хочется думать, что в трудную минуту такой же человек окажется рядом с моим сыном. Как ваше имя?
– Фокорт. А вы?..
– Ханлайя.
– Так значит, Ханлайя, вы не боитесь тайрцев? Не ненавидите их?
Они медленно брели прочь от вымощенного и окованного ажурами центра к запутанным окраинам города. Ханлайя не ответила на вопрос, и старый бродяга имел догадку, почему. За годы войны немало юношей и девушек из Кай-Тилфинона ушли к колдунам. Частью причина ненависти к тайрцам крылась в этом.
– Как вы оказались на улице, Фокорт? – спросила женщина после нескольких минут неловкого молчания.
– Долгая история. Верите ли, я не всегда влачил столь жалкое существование. Я был охранником каравана. Скопил денег и сам сделался купцом. А однажды в корчме меня опоили, и проснулся я уже батраком на ферме… далеко отсюда. Год я прожил там в самом настоящем рабстве. Потом сбежал, поступил на службу в армию, и много ещё всего было… а когда война уже и тут вот грянула, а я пришёл в Кай-Тилфинон, – скупо обрисовал свою судьбу бродяга.
Беседа то прерывалась, то начиналась вновь всю дорогу до дома Ханлайи. Оказалось, что она вдова, а на жизнь зарабатывает шитьём. Фокорта всё подмывало спросить её о сыне, но старик так на это и не решился. Впрочем, переступив порог дома сердобольной женщины, он тотчас утвердился в своих предположениях – небогатое жилище насквозь пропитывала магия. Именно благодаря наложенным заклятьям удобств в скромной хижине было на порядок больше, чем в ином особняке на мощёных улицах. Когда же хозяйка предложила ему принять ванну, старик едва не присвистнул.
– Да сударыня Ханлайя живёт не хуже королевы! Горячая вода – в любой час, в любом количестве!
– Друзья моего сына были добры ко мне, – улыбнулась женщина. – Жаль только, что заклятья их со временем ослабевают. Верите ли, ещё полгода назад мне не приходилось топить печь дровами.
– А вы… не боитесь, что кто-нибудь раскроет секрет вашего жилья? – спросил Фокорт.
– Не одни же тайрцы в этом мире колдуны, – пожала плечами Ханлайя. – В Кай-Тилфиноне есть и свои ковены, никак не связанные с ними. И многие горожане пользуются их услугами.
– Но ведь это…
– Дорого? Не спорю. А в военное время стало ещё дороже. Волшебников не любят, их боятся, но кто из жителей высоких каменных домов мыслит свою жизнь без их чар? А я разве так уж от них отличаюсь? Нет, сударь Фокорт, все люди – и принцессы, и нищие – ягоды одного поля. Все хотят лёгкую, обустроенную жизнь. И, – она хитро улыбнулась, – прилагают к этому все возможные усилия.
– Вы… шьёте для ковенов? – спросил Фокорт.
– Когда случаются заказы, – пожала плечами Ханлайя.
– А вы смелая женщина. Не боитесь ни тайрцев, ни обвинений в пособничестве… – И тут в голове бродяги пронеслась страшная мысль. – А мойор? Они ведь в городе и уже знают, что я помогал тому мальцу, а вы – мне.
Ханлайя тихонько рассмеялась. Ну конечно, ей ли, матери тайрского приспешника, теперь бояться? Сколько раз в её доме тайно останавливались эти колдуны? Как часто она оказывала им помощь за годы долгой войны? Так чего же ей бояться сейчас?
И Фокорт махнул на всё рукой. В конце концов, часто ли на его долю выпадает такое участие? И вот уже он, чистый и причесанный, в одежде, оставшейся от мужа хозяйки, сидит на теплой кухне. К ушибам приложена мазь, добросердечная женщина сооружает обед для гостя, а на душе у него скребут кошки.
– Тоже думаете о том волшебнике, – Ханлайя не спрашивала, а утверждала.
Старик тяжело вздохнул и кивнул головой. О тайрце разговора больше не заходило. Ханлайя взялась шить, и то она рассказывала что-то за работой, то бродяга делился историями из своей жизни. Больше, однако, молчали. Солнце садилось, и хозяйка принялась готовить ужин. Наконец Фокорт нарушил тишину.
– Спасибо, сударыня, за вашу доброту. Мало кто отважится так помочь бродяге.
– Вы же знаете, что не стоит благодарить, – Ханлайя улыбнулась.
– Хотел бы остаться и отплатить вам за доброту, однако же мойоры за мной придут.
– Не говорите чепухи. Их всего двое, и никто из них не видел и не может знать, что вы оказались у меня в гостях.
– А когда узнает? Что, если придут? Убьют и меня, и вас.
– Хотя бы поужинайте. Переночуйте. К утру высохнет ваша постиранная одежда – у вас её будет две смены.
И ведь не боится. Да чего ей ещё бояться теперь, когда сын связался с тайрцами? Когда она шьет для какого-то, наверняка чернокнижного, ковена? Лихо может постучать в дверь когда угодно. Она отчаянная, совершенно бесстрашная. Боится он, Фокорт. Боится навлечь на неё беду.
– Чем вы теперь займётесь? – спросила Ханлайя – Просить милостыню, как прежде, будет сложно. Вас знают мойоры, и наверняка запомнил кто-то из тех, кто видел рядом с тайрцем…
– Буду искать его, – решение пришло само собой. – Не будет никакого «как прежде». Не смогу просто так забыть. Начну прямо сейчас.
– Тогда, – показалось, или Ханлайя улыбнулась? – Позвольте присоединиться.
Фокорт невольно покосился на неё.
– Да вы не только добрая, вы ещё и безумная женщина. Кто позволит вам такое? – отказ, однако, прозвучал скорее робким согласием.
И Ханлайя опять улыбнулась.
В сумерках они обошли не так уж и много улиц. Бродягу мучил вопрос, для чего его спутнице всё это потребовалось, и он его задал. Ответом стала шутка, заклятья-де в доме постепенно выдыхаются, нужен колдун, а денег на услуги ковена нет.
– Ещё скажите, что вы знали о происхождении Киор-Оллё, когда ему туфли дарили, – фыркнул бродяга.
– Нет, – призналась Ханлайя. – Вы не так плохо его замаскировали. Смотрите!
Фокорт проследил взглядом за рукой спутницы. Между домами устало хромала одинокая фигура, иногда оглядываясь через плечо. Старик и швея, не сговариваясь, ускорили шаги, а личность впереди бросилась было бежать, но споткнулась и упала. Обернувшись во второй раз, человек убегать уже не стал – напротив, поднялся и сделал несколько шагов навстречу.
– Фокорт, – выдохнул Киор-Оллё, как только они поравнялись. – Цел?
– Смог оторваться от… этих? – бродяга суеверно не поименовал мойоров.
Волшебник коротко кивнул. Потом он поднял глаза на Ханлайю и тут же снова склонился в приветственном полупоклоне.
– Хочу идти твой, дорога куда туда нашёл не, – сказал он и снова показал руками запутанный клубок. – Подумал первый, вы – мойорами.
Фокорт похлопал колдуна по плечу.
– Идёмте скорее. Не думаю, что мойоры сейчас бездействуют, – тихо сказала Ханлайя.
– Прятать? – неуверенно спросил Киор-Оллё.
Женщина снова улыбнулась. Обратно, в дом Ханлайи, они шли без спешки, не оборачиваясь, но зорко вглядываясь в сгущающиеся по сторонам сумерки. Портниха больше не улыбалась. Напряжение с её лица сошло только тогда, когда входная дверь оказалась крепко заперта.
– Где они тебя потеряли? – спросила она колдуна.
В ответ Киор-Оллё смог только развести руками и бессильно опуститься на предложенный стул. Выучить город он так и не успел. Зато хорошо описал внешность преследователей, особенно – русоволосого.
– Этот человек – предатель. Я думал – друзья. Помочь спасти наставника, – тайрец сокрушенно покачал головой. – Теперь думаю, что он и его… вести в ловушку.
– Вот ведь сволочь, – выругался Фокорт. Старик даже не удивился, что колдун и вправду оказался очень молод.
– Выходит, твой учитель – в плену у змееголосых? – уточнила Ханлайя.
Киор-Оллё кивнул.
– Думал, мы нагнать караван с пленниками. Сам попался. Время потерял, оружие… Надо предупредить. И наставник… – он обхватил голову руками, а локти поставил на колени. – Если он только жив ещё…
Ханлайя ласково погладила его по плечу. Фокорт слушал её слова утешения тайрцу, и что-то зрело внутри его самого.
Отоспавшись, Киор-Оллё оставил позади отчаяние, страхи и принялся работать не покладая рук. Начал он с того, что обновил заклятья, наложенные на дом – в благодарность за помощь. Времени чародею на это потребовалось удивительно мало: спустя каких-то полдня совершенно непонятных Фокорту ритуалов, хозяйке было обеспечено не меньше полугода по-королевски лёгкого быта.
Швея и колдун много говорили. О людях, местах и делах, совершенно неизвестных бродяге. Как он понял, не только её сын, но и сама Ханлайя была пособницей тайрских колдунов. Для своего гостя она нашла карту, поколдовав над которой, тайрец выяснил, где примерно ему искать своего учителя. И направление ему очень не понравилось.
– Эта дорога…. К месту, откуда никто не возвращался, – пояснил он Фокорту.
– Что там? – спросил старик.
– Мойорская тюрьма, Титцанке. Подземная крепость, – Киор-Оллё дёрнул щекой. – Очень, очень плохое место.
– Насколько плохое? – поинтересовался Фокорт.
– Ни один пленник ней сбежал не. Нельзя там был и продолжать живу, – волшебник покачал головой. – Наставника надо спасти до… Раньше, чем они придут в Титцанке. Но…
Тайрец ещё не подобрал слов, которых ему в чужом языке всё ещё частенько не хватало, а Фокорт уже всё понял. Знал. Помнил. Русоволосого предателя надо остановить. Предупредить о нём остальных тайрских волшебников и их союзников, чтобы они избежали ловушки.
– Я расскажу о нём. О том парне, что искал тебя со змееголосым. Только скажи, где их искать, – предложил бродяга.
Киор-Оллё на несколько мгновений замер. «Боится, что и я предам», – подумалось Фокорту. Старик вспомнил, каким нашёл молодого колдуна за тёмной тумбой. «Конечно, после такого-то ещё как бояться будешь. Со смертью об руку пройдёшься – везде враги мерещиться станут».
– Фокорт, ты знать, что не смог вернись? Придётся остаться там. Никто знать, дорога завтра перемены. Мы… Кай-Тилфинон… Змееголосые.
Ах, так в этом всё дело! Старик позволил себе усмехнуться.
– Мойоры знают, что я помог тайрцу. Твой друг из их компании – знает. Обещался найти, а я тут – совсем один. Никому нет до меня дела, жив ли я, мёртв ли я. Ничего не потеряю. Может, мне среди твоих колдунов спать-то и поспокойнее будет.
Киор-Оллё закивал, улыбаясь. А потом начал рассказывать.
– Этот человека звал Ройон. Быть с нами давно. Мы думал – друзья, а он – мойора.
Молодой чародей говорил и говорил. Речь его на чужом языке порой становилась совершенно непонятна Фокорту, и он переспрашивал. Тайрец повторял, стараясь правильно связать слова, а порой прибегая к помощи рисунков и пантомимы. Затем он написал соратникам письмо мелким, убористым почерком. И, похоже, наложил на него какие-то чары: незнакомые символы танцевали, извивались и мерцали перед глазами Фокорта. Их невозможно было запомнить или срисовать.
– Теперь ты можешь спасать своего учителя в полной уверенности, что твои друзья всё узнают об этом ублюдке Ройоне, – сказал старик, принимая письмо.
– Мойора тебя видеть. Осторожный будь,– попросил чародей.
– Непременно, – заверил бродяга мальчишку.
На следующий день в обед из юго-восточных ворот Кай-Тилфинона вышел торговый караван. Прибившись к нему ещё в городе, рядом с телегами шагал темноволосый парень с родинкой на левой щеке. Никто не обращал на него ровно никакого внимания. И Киор-Оллё был очень доволен своими чарами отвода глаз, жалея только о том, что волшебная формула требовала пентаграммы со свечами – благом, не доступным его спасителю, старому бродяге. Просто повезло, что всё необходимое оказалось у Ханлайи. К вечеру он свернул на одну из малых дорог, пересекавших тракт. Путь ему предстоял долгий и трудный.
А Фокорт в тот день вышел из северных ворот. И в нём было трудно узнать жалкого попрошайку. Добротная одежда; аккуратно подстриженные волосы и борода. Он даже словно немного помолодел. Но главное – изменился его взгляд: он стал взглядом человека, снова обретшего решимость и цель в жизни.


Следующая серия

@темы: писанина, сделал сам, Войны змееголосых

---

Немножко о том, почему я не хочу иметь ничего общего с авраамическими религиями. На худых дрожжах доброго теста не замесишь.



Любая вера, по моему убеждению, должна прибавлять человеку внутренних сил и наставлять гуманистически-созидательно: на разумное, доброе, вечное. Поддерживать в трудные времена. А что мы имеем: ложь, двуличие и нетерпимость. Утром на проповеди читаем притчу о добром самаритянине, а в полдень жжём на площади ведьму и двух язычников. Отменно рабочий метод принуждения и пропаганды.

Ветхий Завет: прочти Библию - стань атеистом (с)

«…и мы поразили… весь народ его… взяли… все города его, и предали заклятию все города, мужчин, женщин и детей, не оставили никого в живых». (Втор. 2 : 33 – 35)

«А в городах сих народов, которых Господь Бог твой даёт тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души, но предай их заклятию… как повелел тебе Господь Бог твой…» (Втор. 20:16-17).

«…взяли город. И предали заклятию всё, что в городе, и мужей и жён, и молодых и старых, и волов, и овец, и ослов, всё истребили мечом… А город и всё, что в нём, сожгли огнём». (Навин 6:20,23)

«И выходил Давид с людьми своими и нападал на Гессурян и Гирзеян и Амаликитян, которые издавна населяли эту страну… И опустошал Давид ту страну… забирал овец, и волов, и ослов, и верблюдов, и одежду… И не оставлял Давид в живых ни мужчины, ни женщины, и не приводил в Геф, говоря: они могут донести на нас и сказать: "так поступил Давид, и таков образ действий его во все время пребывания в стране филистимской"» (1 Царств 26: 8-11).

Немного о русской инквизиции

Гл.7 О приказах, п.34. Розбойный приказ:
"А бывают мужскому полу смертные и всякие казни: …
жгут живого за богохулство, за церковную татьбу, за содомское дело, за волховство, за чернокнижство, за книжное преложение, кто учнет вновь толковать воровски против Апостолов и Пророков и Святых Отцов с похулением;… А смертные казни женскому полу бывают: за богохулство ж и за церковную татьбу, за содомское дело жгут живых, за чаровство и за убойство отсекают головы,…"

Со времен Петра I священнослужителям православной церкви была вменена обязанность доносить на исповедуемых ими людей, информировать о настроениях населения в местах своей службы.
В книге Е.Б.Смилянской "Волшебники. Богохульники. Еретики." приводятся следующие данные по судебным процессам, сопровождавшимися пытками, в отношении лиц, занимавшихся колдовством, волшбой:
"В настоящее время можно с уверенностью говорить о:
- 23 колдовских процессах 1700-1720гг.;
- 80 процессах 1721-1740гг.;
- 97 процессах 1741-1760гг.;
- 22 процессах 1761-1780гг.;
- 18 процессах 1781-1801гг." За сто лет вроде бы и не так уж кроваво, ан всё равно душок какой-то того... неблагой.

А самое потрясающее:

1. Статьи, которые оправдывают все эти религиозные войны. Так, дескать, угодно богу, он решает, кому отдать победу, уничтоженная сторона сама виновата, погрязли в грехе. Как есть виктимблейминг, да какого масштаба! У меня, знаете, есть один вопрос: неужели они сами в это верят? Вот в то, что всеблагое всесильное существо (бог есть любовь) способно поступать таким образом? Не надо мне такой любви.

2. Оговорка: к тем временам нельзя подходить с современных позиций. Наверное, во многих культурно-научных вопросах это правильно, но не в вопросах морали. Или люди, которые это пишут, думают, что матери 3 000 лет назад было как-то менее больно видеть, как её ребенка убивают, чем в каком-нибудь там 1942? Если в шестнадцатом веке пытать человека было можно, то, может, сейчас зря запрещают? Можно было, и ничего, не вымерли. Нет. Нельзя. Знаете, я за смертную казнь, но против мучительства. И против того, чтобы подобному действию давали разную моральную оценку в зависимости места, времени действия и набора персонажей.

@темы: мнение, выпить яду, видяшки

---

Раймонд Моуди, Жизнь После Смерти

Наверное, не совсем про книгу получится. Скорее рассуждения по теме книги.

Перед прочтением этой книги я познакомилась с парой статей, где о ней отзывались весьма критически. Мол, свет в конце тоннеля - это особенности умирания глаз и т. д. всё остальное - прощальные галлюцинации. В принципе, я могла бы согласиться с этим объяснением пресловутого "темного коридора", а дальше есть одна проблема. Я уверена в бессмертии сознания aka душа и возможности его реинкарнации. И это не то, чтоб прямо вера в религиозном смысле, скорее уверенность разряда "солнце всходит а востоке". И люди, которые считают и всем упорно доказывают, что "восток" - это только лингвистическая форма, введённая для удобства ориентации на местности, и на самом деле его нет, а солнце никуда не "ходит", а земля поворачивается - это странноватые товарищи. Потому что земля и правда поворачивается, но это воспринимается как движение солнца, что и отразилось в языке, а восток как направление, в котором светило появляется на горизонте от иного поименования сути не изменит. Я это к чему - хорошо, я согласна, что "свет в конце туннеля" - это всего лишь оптический эффект, как и восход солнца. но ни смену состояний день/ночь и жизнь/смерть (другая жизнь) этот факт существенно не влияет. Уточняет механизм - да, но существенно, в корне все осталось как было.

Это можно назвать самообманом. Механизмом защиты. чтобы справиться с горем и страхом. НО. В течении жизни человек как сознание представляет собой огромный набор сложно взаимодействующих данных. куда это всё после смерти девается? Исчезает? А как же закон сохранения...? Есть закон сохранения энергии, массы вещества, электрического импульса. В принципе, в эту линейку законов становится и пословица "что посеешь, то пожнёшь", хотя она далека от естественнонаучных дисциплин и вообще про взаимодействия людей. Ничего никуда просто так исчезнуть не может. И сознание, душа, личность или что-то в этом духе - тоже.

Принципиально нового и книги я не узнала почти ничего. Скорее получила теоретическое подтверждение своим собственным выкладкам. И это было интересно. жду момента, когда же теория жизни после смерти получит неопровержимые доказательства.А по моему разумению. произойдёт это непременно.

@темы: книги, мнение, мысли вслух с иллюстрациями

---

Попаданец штоле?

Нашлось прекрасное. Увиденного больше не развидеть.

Вы готовы, дети?

Кто проживает на дне океана?

А я тут ещё ворчу, что звездочку квантунскую на фото не в тот цвет покрасили.


Коллективный разум говорит, что это китайский (тайваньский?) сериал "Летающие тигры. Великое спасение". 2016 г. Судя по постеру - серьёзная такая суровая драма военная...

Постер

Не, если б снимали комедию абсурда про попаданцев, всё окнорм, но по описанию не похоже. А в нормальной исторической драме негра ни пособником вражин не сделаешь ( там не-японцы либо отряды местных китайцев/корейцев/айнов/etc., либо, прости господи, русский корпус армии Маньчжоу-го, либо я Микки Маус), ни союзником-разведчиком в стане вражин (они всё таки не умственно-отсталые слепоглухонемые парализованные инвалиды).

Ещё немного, и я перестану комплексовать по поводу картошки на столе у русского князя в веке так двенадцатом... Такая мелочь на самом деле. И катана Наденьки тоже.

@темы: мнение, ???, юмор, находки, бред

---

Со Старым Новым Годом, друзья!

@темы: повод порадоваться

---

Уилки Коллинз,"Лунный Камень"

А вот эта книга - самое большое моё разочарование Вызова - 2015. Потому что книгу я неоднократно покупала как подарок. Название, обложки, аннотация, рекомендация "самый первый, самый длинный и самый лучший детективный роман в английской литературе." - всё подкупало. Хотела и себе купить, но потом нашла в домашней библиотеке. Прочла. Знаете, если допустить, что это и правда лучший английский детектив, то на жанре в целом можно ставить жирный крест. Хотя я не имею предубеждений перед детективами. История вышла, как по мне, исключительно занудной. Особенно вся эта ерунда с опиумом и сомнамбулой. С гораздо большим интересом я бы почитала что-нибудь о докторе Эзре, и дворецком Беттередже. Они - любопытные персонажи. Очень забавляла манера дворецкого искать ответы на любые вопросы в "Робинзоне Крузо" (который мне тоже.... не пошел).

@темы: книги, мнение

---

Серая Чума, А. Рудазов

Ну, есть книги, написанные исключительно для веселья. И нет в них ничего больше и не может быть по определению. И не должно. Тем они и хороши. А ещё существует мнение, что есть вот Великие Шедевры Мировой Литературы, и "увеселительное чтиво для быдла". Любить первое - это правильно: язык, осмысление вечных проблем человечества, а второе - это дурной вкус. А я, как известно, отличаюсь тем, что с удовольствием прочту второе ради развлечения и не считаю это чем-то зазорным. Ещё я могу (хотя обычно так не делаю) начать читать серию с середины, взять и завалиться в историю с мороза, а разбираться уже по ходу. Привычка тех времён, когда меня ещё не выгнали из детской библиотеки. (Там действует то же правило, что и в Литтл Лемплайте).

Именно это и случилось. Я ввалилась в историю с мороза. И, думаю, мне стоит прочесть серию целиком. Серая Чума - история действительно увеселительная. Часть не особо замысловатой юмористической истории приключений архимага Креола Урского, очнувшегося после смертеподобного сна и собравшего себе команду очень неожиданных соратников. Чем-то разумным-добрым-вечным тут, конечно же, не пахнет. Именно что на посмеяться. Почитала отзывы других людей и нашла интересное. Кого-то раздражают "сексистские шуточки". Ну... меня не раздражали. Может быть потому, что не чувствую неразрывной связи с любым персонажем, к которому по правилам языка применяется местоимение "она". Ну, есть персонаж. Есть порок. Вокруг этого автор как-то шутит. И, в данном случае, в целом неплохо всё. Обижаться на это как минимум странно. В плане развлечения, на мой взгляд, вещь съедобная очень. Хотя всё идёт один котёл - и шумеры, и Ктулху, и иные миры с рыцарями в том числе Пречистой Девы, султан джиннов, которому ни в коем случае нельзя обламывать кейф, кентавры, летающие дети, летающие дома, кофе и Герои 3 (даже они здесь упомянуты как развлечение великих магов!). Сравнить с чем... о, да это же Лейна из-под мужского пера.

Нет, мне не стыдно за такие литературные вкусы. Литфастфуд тоже должен быть, для него в этом мире есть отличная сфера применения. И Серая Чума, по-моему, вполне неплохой образец.

@темы: книги, мнение

---

Про хороших бакалавров

Я на них, конечно, ругалась, но говорила, что не все они фу какие бяки. Вот парень один нарисовал на диплом мультик. И потом залил в сеть. А я возьму на себя смелость его перепостить. Аж радостно как-то, что учился как-то параллельно с ним.



Ссылка на Астервуд в VK

@темы: люди вокруг, юмор, минутка любви и обожания, видяшки

---

Сидела, сидела и внезапно подумалось: раньше я с уверенностью могла назвать одного человека, которому я завидую. Ну, испытываю что-то, что можно трактовать как зависть. "Жалеть, что у самого нет того, что есть у другого", но без «досады по чужому добру или благу». Нечто, видимо, близкое по сути к исламскому понятию гибта. И (пожалуй, в меньшей степени) к исламскому же понятию джуд. Говорю, что завидую, потому что предмет зависти для меня априори недостижим. Это не то, чего можно было бы добиться собственными усилиями. Уж такой я сказочный мухожук Я этого никогда в данной жизни не получу, а у него - есть. И я прям вот аж счастлива за него. А теперь внезапно оказалось, что таких людей двое. Предмет зависти - разный, но общего у товарищей просто чертовски много. Но во втором случае для меня ещё варианты возможны (от меня, как водится, ничего совершенно не зависит, но надежда...)

Отпусти меня, чудо-порошок...

@темы: самораскопки, мысли вслух с иллюстрациями

---

Не вешать нос!

Посмотрела я тут мини-сериал, которому обязана своим IRL-именем. А то стыдно уже, до таких лет дожить и не смотреть сего судьбоносного произведения. Хотя родители никакого особого смысла в моё поименование не вкладывали, они просто позаимствовали имя, (так стали делать почти все, кто не позаимствовал оттуда имени Анастасия) я усмотрела там с собой множество чудесных корреляций. Не с конкретным персонажем, а вообще с фильмом, который я до этого никогда не смотрела. Вот вообще.

От "Гардемарины. вперёд!" я, конечно, ожидала несколько другого. Целая серия на раскачку сюжета - для 4-серийного телефильма - это достаточно много. Но! какие зато 3 остальные серии весёлые и задорные. Юмор - есть. И песни (а я люблю хорошие песни в фильмах) - тоже наличествуют. Драки, переодевания - тоже. Любимцы. Абсолютный любимец у меня - Гаврила. Внезапно я поняла, то с удовольствием почитала бы и посмотрела ещё что-то с таким вот Гаврилой - слугой, приставленным к незаконнорожденному ребёнку знатного человека. Он вроде и слуга, и наставник, и верный друг. И да, корреляции, корреляции:

1. Про имя. Есть сходство и этим персонажем. Да-а... Я тоже вот так замираю в тяжёлые времена, и образные монашки вокруг бегают и хвалят, и меня можно из этой летаргии вывести. Или я сама как-то выхожу. Монастыри кстати не люблю. Вот прямо очень.

2. На словах моя семья патриотизмом не отличается. Видимо, это скорее проявляется на деле, а дети учатся на примерах, но я не вижу себя эмигранткой. Да, есть страны, которые я люблю. Очень. И хочу посетить. И, может быть, пробыть там и полгода, и год. Но после - непременно вернуться. Судьба и Родина едины (с).

3. Гардемарины, которые не видели моря - это как человек, который хочет в путешествие, и почти никогда в него не может отправиться. Это на самом деле так грустно.

4.ТВ-фильм в целом - одна из тех вещей, про которую можно смело сказать - вся эта персонажная шайка-лейка живёт у меня в голове так или иначе. И творит сообразные случаю глупости. В чём-то я немножко похожа на всех, так что титульную песню можно смело брать себе в личный гимн, рука-лицо.

@темы: самораскопки, сериалы, свалка впечатлений

---

Меч эльфов

С книгами Бернхарда Хеннена я познакомилась случайно. Купила одну а Ашане, очень дешево. Огонь эльфов. А потом скачала все и начала читать одну из трилогий. Все-таки немецкую литературу вообще и немецкое фэнтези в частности я люблю. У Хеннена стройный мир, о событиях в рамках которого он пишет исторические романы. И романы мне эти безумно нравятся. И персонажей запоминаешь, и проникаешься. И переживаешь за них. Гисхильда ждёт и верит в наставницу, а наставницы-то уже и в живых нет. Ещё мне очень понравилась линия с нитями жизни и собакой. Это красиво и трагично. (А я не очень люблю трагические истории). И история и эльфом-птицей. И - помнишь их. Иные книги вызова 2015 я уже и не помню почти. А Меч Эльфов - помню.В общих чертах, конечно, но - помню. и люблю. И не совсем понятно. почему я отвлеклась от продолжений, но мы это исправим

И для таких хороших книг странно, непростительно мало фанарта. И вообще иллюстраций.

@темы: книги, мнение, минутка любви и обожания

---

Любопытненький тест.

27 ступенек. Стон. Сначала оцепенею, потом отойду и стану искать источник звука. Мой друг. Личность не конкретизирована. Эдакое абстрактное понятие друга.

Про ответы. Сложно сказать, такая ли уж длинная лестница - 27 ступеней. И не сказать, чтобы я чего-то в этом подвале не знала. Хотя...на то он и тёмный подвал...

@темы: ???, анкетное, самораскопки

---

Вверх по лестнице, ведуще вниз, Бел Кауфман

Очень, очень понравившаяся книга, к которой я приступала дважды. Первый раз на экране нокии с5, что прочтению не поспоствовало, а второй уже на каком-то адекватном задаче гаджете. И смело присоединяюсь к хору голосов о том, что книга гениальная и - вневременная. Очень, очень многое из неё актуально и для моей школы (хотя и время, и место, и устройство в ней,конечно же, совсем другие), но типажи - именно те. И я готова подписаться под каждым словом. И о том, что учитель - это призвание, и о том, что ученик - тоже личность. И со всем я согласна, кроме одного. Линией Джо Ферроне. Сильвия Баррет им проникается и стремится помочь. Вырастить, спасти, адаптировать... а внутри меня странная девочка в очках задаётся вопросом, почему бы взрослым не обратить внимание на то, как от этих нуждающихся в спасении, лечении, адаптации и социализации страдают те, кто в такой помощи не нуждается и чем эти благополучные дети так уж хуже неблагополучных. Но это уже целая тема для отдельного холивара с бросанием камней в огород инклюзивного образования. А книга - книга прекрасна. и содержанием, и в не меньшей степени - формой. Начинать читать это лоскутное одеяло тяжело, но затем привыкаешь, ловишь ритм, и всё становится на свои места.

Очень, очень рекомендую к прочтению.

@темы: книги, мнение

---

Нетерпение сердца, С. Цвейг

Если честно, я не совсем понимаю, почему эта книга нравится моей маме. Книга - ещё одна мостовая в ад из благих намерений. Мне лично в ней нравится фон, эпоха, в которой разворачиваются события. А вот их участники - не особенно. Даже не знаю, кто мне не нравится больше - Антон или Эдит. Может, Эдит и не виновата в болезни и крайней степени своей избалованности, но для меня это делает её крайне неприятным персонажем. Я вообще не люблю истеричек и кровавых эгоистов, даже объективно тяжело больных. Им сложно состадать. А самоубийство вызывает массу вопросов. Человек знает, что за окном Очень Плохая Погода. Но - всё равно вариант "почтальон из-за погоды опаздывает" - не рассматривает. ПОДАЙТЕ МНЕ ЕГО ВОТПРЯМЩАС А ТО Я... Мне кажется это нехорошо и конец Эдит - логичен.

Антона я тоже очень не люблю. Но - по другой причине. Он источник ложных надежд Эдит. Он то пытается взвалить на себя ответственность за неё, то отступается, то снова пытается всё исправить, но... А больше всего мне не нравится, что над ним давлеет общественное мнение. Собственно, тебе какая разница, кто что подумает? Гораздо важнее, что ты по этому поводу сам думаешь.

А люблю я доктора. И только его. Единственный персонаж, который способен здраво мыслить и действовать. Единственный, чьи дела не идут во вред. (Потому что отец, из лучших побуждений тоже вредит Эдит) Которому всё равно, слепая его жена или нет. Он принял для себя решение заботиться о ней и исполняет его. Это даже больше, чем любовь, по-моему. Он же посвятил себя человеку не потому, что внезапно воспылал чувствами, а потому, что иначе не мог помочь.

@темы: книги, мнение

---

Рождественские повести, Ч. Диккенс

Некоторые книги оказываются для меня неожиданными. Не такими, как я их себе представляла. Исходя их известного мне о творчестве Чарльза Диккенса я полагала, что Рождественские Повести мне дадутся большим трудом. Но - нет. Их я прочла довольно легко. Где-то посмеялась, где-то поплакала, где-то немножко поморщилась, но - вполне же съедобно. Не затянуто, не занудно, после чтения повеситься не хочется. А этого против воли ждёшь от автора, чьё имя прочно ассоциируется с суровым реализмом. Может, от того, что Повести - это не совсем реализм. Там есть сверхъестественное (хотя суровой реальности - больше). Надо, наверное, попробовать прочесть у автора что-то ещё.

@темы: книги, мнение

---

Гриммельсгаузен Г. Я. К., "Симплициссимус"

В рамках дописывания отзывов она давно и прочно усвоенное. Буду краток.

Можно смело говорить, что немецкую литературу я люблю. Симплициссимус - это ещё одна книга, прочтение мною которой было идеей фикс моих родственников. И - книга оказалась стоящей. Первая её часть. Продолжения же со всей их проповедью - такая же ерунда, как и все продолжения, написанные денег ради. Каждое последующее - хуже предыдущего. Некоторые вещи, я, конечно, предугадала

спойлер

(что отшельник - отец главгероя)

ГГ книги - очень сообразительный, и одновременно очень невежественный мальчик, чья судьба складывалась самым стремительным образом. С той же скоростью меняется и главгерой, одну за другой меняя, аки рак отшельник, тесную ракушку на другую, попросторнее.И вот он уже не так прост, а то и совсем непрост. Был невинный отрок - стал заправских пройдоха. И всё это весело, задорно. С забавными двустишиями перед началом каждой серии главы. О многих отзывах люди жаловались на некоторую тяжеловесность слога, но проблемы для меня это не составило. В целом, читалось легко, хотя книга, надо сказать, труд достаточной огромности.

И - да. Без вызова я бы вряд ли взяла её с полки. Не знаю, почему. Но я рада, что это случилось.

@темы: книги, мнение

---

За Профессора!

С днем рождения, John Ronald Reuel Tolkien!

@темы: Бессмертный Профессор, повод порадоваться