[notes-by-akioko]

4. Гостеприимная деревенька

4. Гостеприимная деревенька

В Крайние Вишняки мы пришли через три дня после того, как мы оставили поиски Монлотты. Здесь насчитывалось чуть меньше сотни деревянных домов, стоящих розными группками вокруг небольшой площади. По периметру посёлок был огорожен частоколом из брёвен, заострённых к верху. Подойдя к воротам, Кунтан громко забарабанил в них. Я подобрался поближе, пытаясь посмотреть внутрь через тонкую щёлку подворотни. Это было первое поселение людей в этом мире, которое я посещал, и Вишняки представлялись мне в моей детской наивности крайне любопытным и заманчивым местом.
Спустя несколько минут в двери открылось окошко, и сурового вида стражник окинул нас строгим взглядом. Он приветственно кивнул Кунтану и, указав кивком головы на Мельо, спросил:
– Что тебе здесь опять нужно? Думаешь, мы тебя забыли?
– Пройти на юг, – ответил мой учитель. – Я не стану задерживаться.
Стражника это удовлетворило ровно настолько, чтобы задать следующий вопрос:
– Вы дальше двинетесь вместе?
– Да, – ответил уже Кунтан. – Нам нужно только подготовиться к дороге.
Тут взгляд сурового воина, охранявшего вход в посёлок, упал на меня, и он не преминул поинтересоваться, кому же из моих спутников принадлежит белый тигр. Я хотел было возмутиться, но мой учитель вовремя наступил мне на кончик хвоста.
– Тигрёнок мой, – ответил Мельо. – Он не доставит вам неприятностей.
Стражник рассмеялся.
– Хотелось бы верить. Хотя тебя, колдун, уже выгоняли из Вишняков, я всё же разрешаю тебе остановиться здесь на три дня, но сначала ты должен написать бумагу, которая гарантирует нам, что ты не станешь ворожить в деревне.
Мельо молча кивнул, и привратник открыл крошечную калитку. А я-то рассчитывал, что сейчас бревенчатые ворота распахнутся для троих путников, пришедших с севера…
Я вошёл внутрь вслед за моим учителем и почти сразу же увидел собаку, живущую при сторожке привратника. Пока Кунтан и стражник заполняли подорожную грамоту, а мой наставник сочинял глупую бумагу, содержащую заявление, что он-де не будет колдовать ближайшие три дня, я приблизился к спящему псу и тронул его лапой за нос. Собака показалась мне призабавнейшим созданием: довольно крупная, бурая с подпалинами, длинноухая, с родинками на морде, она, посапывая, спала на коврике сомнительной чистоты. Почувствовав мою лапу, пёс чихнул, приоткрыл один глаз и с рычанием вскочил и вмиг ощерился так, словно повстречал нескольких демонов-хранителей Книги Мира.
Я только успел благоразумно отдёрнуть лапу, как собака подскочила и уже кинулась на меня. Уклонившись от первого выпада, я отпрыгнул и выгнул спину. Пёс, стоящий напротив, зашёлся лаем, стражник, Кунтан и мой наставник побросали свои дела и нас растащили, пока не закипела настоящая драка.
Привратник пинками затолкал пса в чулан и подпёр дверь, Мельо сделал мне строгое внушение о правилах поведения с собаками, после чего я виновато прилёг у его ног, а волшебник, выслушав возмущения стражника, был вынужден добавить в своё обязательство пункт о моём надлежащем поведении. Мой учитель закончил документ, и стражник, пробежав глазами по листу, нехотя подмахнул его.

Крайние Вишняки жестоко обманули мои ожидания. Все дома здесь были небольшими и приземистыми, жители заняты своими каждодневными делами, их почти не было видно, и только стайка детей помладше с любопытством наблюдала за нами. Кое-где утоптанные дорожки улиц пересекали трещины, через которые были переброшены деревянные мостки.
– Кун, ты говорил, что останавливался здесь, а у кого же? – колдун обвёл взглядом деревушку.
– У кузнеца, – ответил воин. – Не переживай, люди здесь приветливые.
Мельо с сомнением улыбнулся. Личный опыт говорил ему об обратном. На тайрца и сейчас смотрели косо, а когда в дни большого горя его магия вышла из-под контроля, открыто ненавидели. Кунтан зашагал к знакомому дому, и мы с наставником двинулись следом. Дверь нам открыл сурового вида человек; он поприветствовал Кунтана, а затем подозрительно покосился на нас и безо всякой приязни спросил Мельо:
– Снова ты?
Мой учитель промолчал. На его лице не было ни гнева, ни возмущения, ни огорчения, ни даже мучительного вопроса «Сколько можно?». Я недоумённо переводил взгляд со своих друзей на сельчанина. Ну, не был мой учитель злодеем, которого следовало бы сторониться!
– Он с тобой? – спросил открывший дверь человек Кунтана.
– Да, – кивнул воин. – Мы не задержимся в селении надолго. Три дня: как только мы приготовимся к дальнейшему путешествию, мы двинемся в дорогу. Я прошу тебя, уважаемый хозяин пустить меня и моих друзей к себе на короткое время нашего пребывания в Вишняках.
– Пустить в свой дом колдуна? – повысил голос незнакомец, а затем спокойнее добавил. – Ты странный, раз связался с ним. Знаешь, чего нам это в прошлый раз стоило?
– Да, несколько побитых окон и одна сорванная крыша. А помните тринадцать лет, как будто всю деревню с землёй сровняло.
Хотел бы я добавить, что учитель сделал это не специально, а вот жители Вишняков выгнали его зимой в лес на верную смерть, но дар человечьей речи ко мне ещё не вернулся. С годами я понял, что Мельо в ту минуту этому очень радовался: в праведном негодовании я наверняка спорол бы массу глупостей.
– Так он и есть твой старый друг?
– Да, Мельо мой друг с незапамятных времён, – подтвердил воин. – И, уж поверь, я с готовностью поручусь за него чем угодно.
– Ты чудной человек, – протянул селянин. – Приди он ко мне один, я бы ни за что не впустил его, но тебе я поверю, и небо сохрани вас не оправдать моего доверия.
Таким образом, мы остановились в доме человека по имени Дерт, деревенского кузнеца, который, как и многие в то далёкое время, наотрез отказывался брать деньги с путников, нашедших в его доме приют во время странствий. Даже если один из них – подозрительный колдун, которого однажды уже выгнали из посёлка.
В тот же день Кунтан заказал у местных припасы в дорогу, заплатил им вперёд и уговорился о сроках выполнения. А потом они с Мельо стали планировать дальнейший путь. Из Вишняков дорога вела на юго-запад. У реки Толмор, змеёй вившейся среди лесов и впадавшей в море за тысячу четырнадцать вёрст отсюда, в городе Онривд она расходилась, ниткой бус собирая поселения людей, и спешила к горам, где от века жили племена огров и оборотней, а на заснеженных вершинах под небом – драконы, великие Хозяева Огня.
Я страстно желал попасть в Онривд, самый северный из людских городов. Я надеялся, что это место не обманет моих ожиданий так, как Крайние Вишняки. Мельо рассчитывал собрать в городе экспедицию для поисков Монлотты Райр. Он не оставил идею спасти чародейку. А если волшебники Онривда не согласятся, то в городе есть телепортатор, что позволит сэкономить в дальнейшем путешествии в Кай-Тилфинон массу сил, средств и времени, и я, призвав на помощь свой опыт жизни среди звёзд, основательно подзабытый после прихода в этот мир, рисовал в воображении вид этого чудесного механизма.
Мои товарищи долго обсуждали дальнейшее путешествие. Поздним вечером, лёжа на одеяле в ногах своего учителя, я мечтал о том, чтобы мы скорее двинулись в путь. Сна не было ни в одном глазу, и время мучительно тянулось. Я вспоминал наши приключения в лесу и всё думал, отчего же Лун Оссэт послал украсть у Мельо книгу такое ничтожество, как Розве. Не может же быть этот волшебник так непроходимо глуп! У него точно есть какой-то дьявольский план. Занятый этими размышлениями, я уснул, и мои сны были весьма путаны и непонятны, а местами и вовсе кошмарны.

Мне снилось, будто я бегу сквозь лесной бурелом, спасаясь от напасти, имя которой я забыл после пробуждения, и выскакиваю на крошечную полянку. Посередине полянки стоят мой учитель с Розве и тянут Книгу Мира в разные стороны. Мельо наконец резким движением вырвал книгу из рук противника, и голова того немедленно распухла всемеро, словно это и не голова вовсе, а надутый бычий пузырь. Она всё росла и росла, а я с ужасом ждал, когда же она лопнет. И вот раздался оглушительный хлопок. Но вместо дождя кровавых ошмётков в воздухе взвесью повисли белёсые хлопья. Они, медленно кружась, опускались на землю, траву, кусты, древний фолиант и моего наставника. На земле белесые клочья оборачивались багровыми сгустками крови, а на тайрце и Книге Мира в его руках так оставались зловещей пародией на снежинки. Мельо отряхивал их, при этом хлопья отвратительно хрустели и их становилось всё больше и больше. Тогда, во сне, я точно знал, что эта мерзость убьёт моего учителя, и ничего не мог сделать, лапы мои мне не подчинялись, и я в ужасе проснулся, когда плотный молочный ком поглотил фигуру колдуна.

В комнате было темно, в запертые ставни кто-то скребся тихо и мерзко. Мельо не спал, а просто лежал с открытыми глазами. Лежанка, на которой мы так чудно устроились вечером, больше не казалась мне такой уж удобной, а дом столь надёжным, как при свете дня, когда мы вошли в Вишняки. Кунтан, видимо, спал крепче нас и не слышал противного скрежета когтей по дереву, а тот всё усиливался. Я вспомнил, что Мельороллё обязался не колдовать, и от этого стало по-настоящему жутко.
Скрежет всё усиливался, я живо представлял, как от деревянных ставен летит щепа, как жуткие монстры разбирают сруб на лучинки. Мельо потихоньку поднялся, приблизился к окну и дотронулся до вибрирующего стекла, за которым ставни уже ходили ходуном. Колдун выразительно взглянул на меня, а затем отошёл подальше от окна.
– Что это? – спросил разбуженный адским звуком Кунтан.
Мельо зашипел, призывая к тишине. Вероятно, он догадывался, что за монстры рвутся в дом.
В дверном проёме показался Дерт со свечой в руках.
– Какого чёрта… – начал было кузнец, но мой наставник не дал ему закончить.
– Гаси скорее свечу. И отойди подальше от той стены.
– Что… – но тут Дерта оборвал уже треск ломающихся досок и звон выбитого стекла.
Я сморгнул, а когда поднял взгляд, то обнаружил в зияющей дыре выбитой рамы непонятную тварь со светящимися глазами. Существо очень напоминало дикую свинью, однако, слишком уж поджарую и к тому же на высоких, стройных ногах. Вместо щетины тварь покрывал панцирь из роговых пластин, а изо рта торчали внушительные клыки. Дерт выругался и уронил свечу на пол.
Монстр чуть отступил, а затем сильным прыжком влетел в комнату. В тот же миг с губ Мельороллё сорвалось заклятье, и тварь заметалась по комнате, а затем упала на пол и конвульсивно задёргалась. Минуту спустя монстр умер. Мои друзья неуверенно переглянулись и, набравшись смелости, подошли к дыре в стене. Кузнец, немного выйдя из ступора, присел на лежанку Кунтана, а воин и Мельо осторожно выглянули наружу, но почти сразу отпрянули назад. В воздухе прозвучало ещё одно заклятье, повис новый предсмертный визг чудища. Сколько их там, снаружи? Мне было не понять. Мой наставник сотворил волшбу посильнее, снаружи последовали новые крики и всхрапы.
– Всё вроде, – оценив ситуацию по звукам, вздохнул Мельороллё. – Теперь только ждать.
– Чего? – выдавил кузнец, подняв на волшебника дикий взгляд.
– Утра, – пожал плечами тайрец. – Или нового нападения. Впрочем, при желании, можем выйти и немного поохотиться на тех страшилищ, которых, быть может, не убило моё последнее заклинание.
Хозяина дома подобная идея вовсе не вдохновила; он оглядел разорённую комнату, и замер, уставившись на дыру в стене, а мой учитель тяжело вздохнул.
– Как ты думаешь, сколько их было? – спросил воин, спешно одеваясь.
– Утром посчитаем, – пожал плечами Мельо.
Тайрец сел на лежанку напротив пролома в стене. В комнате гулял прохладный ночной ветерок, и колдун зябко поёжившись завернулся в одеяло и поджал босые ноги. Спать он сегодня больше не собирался.
– Чт-то это за тв-вари? – заикаясь спросил кузнец.
– Сойды, – Мельо передёрнуло. – Их завезли к нам из Мглы вовремя Войн Змееголосых.
– Может, п-пойдём отсюда? Во вт-торую комн-нату? – предложил Дерт.
– Ты иди, если хочешь, отдыхай, а мы покараулим тут, – ответил Кун. – Мало ли что ещё может произойти.
– Тогда мне р-разумнее оставаться здесь. Вот уж не д-думал, чт-то б-буду искать защиты у черн-нокнижника…
Мой наставник хотел было что-то ответить, но в последний момент передумал. Мы так и просидели всю ночь, не смыкая глаз. Когда над Вишняками взошло солнце, мой учитель поднялся со своего места, вытряс из туфель осколки стекла, и спешно собрался. Кунтан обнажил меч, и мои друзья в полной боевой готовности покинули стены полуразрушенного дома. Само собой, я последовал их примеру.

Ещё до того, как мы обогнули угол дома, перед нами предстала картина страшной бойни. Около полутора дюжин сойдов, рвавшихся в жилище кузнеца, лежало мёртвыми в самом живописном беспорядке. Утоптанные улочки Вишняков были покрыты сеткой их глубоких следов, ясно свидетельствовавших, что чудовища сбегались с разных сторон.
– Да сколько ж их тут, – пробормотал Кунтан, медленно шагая вперёд.
У полуразрушенной стены, как и следовало ожидать, было набросано щепок и чурок. Земля была разворочена сильными лапами, а старый пенёк, который я приметил накануне, выкорчеван не хуже, чем сваленные землетрясением кедры.
– Думаешь, это дело рук Оссэта? – обратился Кун к чародею, деловито изучающему один из окоченевших трупов.
– Первое, что приходит в голову, – отозвался Мельо, склонившись над зубастой кабаньей башкой. – Кун, помоги мне открыть ему пасть. Твой меч будет рычагом.
– Зачем тебе это? – удивился воин.
До моих ушей донёсся странный хлюпающий звук, не обещавший ничего хорошего, особенно в свете прошедшей ночи. Мельо и Кунтан обменялись взглядами. Я в замешательстве повертел головой, пытаясь отследить источник этого странного чавканья. Что бы это ни было, ждать большой радости от его появления не приходилось.
– Я хочу посмотреть… – но мой учитель не успел ответить другу. Из тела твари, которую он самым пристальным образом изучал, пикой вырвался похожий на шило клюв, легко пропоровший толстую кожу между роговых пластин.
Мельо ошарашено воззрился на труп монстра, тем временем новое создание высунуло на свет клинообразную голову увенчанную гроздью глаз, точно пень опятами, и быстро выбралось наружу. Оно оказалось ещё безобразнее, чем наши ночные гости: размером с небольшую собачонку, склизкая от крови сойда птица. Едва освободив лапы из туши, создание прыгнуло на моего учителя. Первый раз он увернулся, но нечто прыгнуло ещё, и, набрав в полёте скорость, сбило чародея с ног.
Воин бросился было на помощь, но тут и из других туш полезли такие же твари, и Кунтану пришлось самому защищаться от пронырливых созданий.
Прозвучало какое-то заклятье, более всего похожее на ругательство на мёртвом ныне языке древних колдунов, раздался предсмертный писк, а следом за ним обозлённые вопли монстров.
То утро ознаменовалось первой настоящей дракой с моим участием. Я катался по земле, сцепившись с одним из новых монстров, и его чёрная кровь размазывалась по моей шкуре. Справа доносился лязг меча о мощные острые клювы, повсюду стоял страшный шум. Откуда-то доносился голос моего наставника, который между заклятьями просил Дерта достать огня, но я был не уверен, где сейчас кузнец и жив ли ещё. Краем глаза я увидел, как Мельо отбивается от нескольких тварей руками и ногами, не имея возможности встать. Он произносил какое-то очередное заклятье, но язык у него заплёлся, и, воодушевившись неудачей врага, монстры насели на него плотнее. Тут я действительно испугался за своего учителя.
Впрочем, мои переживания длились недолго. Мельо выкрикнул заклинание, не удавшееся с первой попытки, синий пламень пробежал по нападавшим, и схватка оборвалась. С некоторым недоумением я посмотрел на труп в своих лапах, потом на остальные тушки, усеявшие поле боя.
– Память подводит. Лечиться пора, – тяжело дыша, сказал колдун. – Сразу надо было их всех кончать…
– У кого угодно всё повылетало бы из головы, неожиданно кинься на него вот такое, – возразил Кунтан. – Честно говоря, я их впервые вижу.
– Каамбули. Ещё один подарок Мглы со времён Войн Змееголосых. Все трупы надо срочно сжечь, возможно, в них зреют новые личинки, – Мельо потёр лоб ладонью. – Никого не ранили клювом? Каамбули откладывают личинок в живую плоть, и те изнутри поедают жертву заживо. Кунтан, Дей?..
Я мяукнул настолько жизнелюбиво, насколько в тот миг это было возможно. На мне даже кровавых царапин не осталось, в отличие от несколько потрёпанного сворой монстров колдуна. Мой учитель глубоко вздохнул и принялся колдовать. Несколько повелительных взглядов и движений рук, подкреплённых волшебным словом древнего языка, и все трупы были собраны в кучу, украшены позаимствованными у селян дровами и политы маслом.
– Надеюсь, это не считается у местных воровством, – пробормотал Мельо и поджёг тела убитых монстров. Туши зачадили, в воздухе начал распространяться страшный смрад.

Постепенно тёмный смог заполнил улицы Крайних Вишняков. От него перехватывало дыхание и слезились глаза. Кунтан бегал по деревне в поисках дров для костра, Мельо неотрывно следил за тлеющими тушами, чтобы они не потухли и огонь не перекинулся на постройки, а я находился подле него. От омерзительного чада воротило с души, и я считал, что он был ядовит – вызывал головную боль даже у меня, демона звёзд. Когда костёр разгорелся, завеса дыма стала плотнее, а вонь ещё гуще. Мельо побледнел, позеленел и его вырвало. Кто-то похлопал тайрца по плечу, и тот обернулся; перед ним стоял вчерашний стражник ворот с ведром воды, закрыв лицо мокрой тряпкой.
– И возле источника этого ядовитого смердежа, я, конечно же, застаю тебя, блюющим под кустом, – он протянул тайрцу мокрое полотенце. – Возьми вот, через него полегче дышится.
Мельо благодарно кивнул с мученическим выражением лица.
– Что это? – стражник указал рукой на тлеющую кучу.
– Трупы монстров, – удовлетворил его любопытство колдун, стараясь говорить как можно быстрее.
– Откуда они здесь? – стражник закашлялся и протянул ему ещё одну тряпку. – Это для своей кошки.
Мельо сдвинул брови, обдумывая, с чего б начать свой ответ. Затем он подобрало с земли тонкий прут, и вопросительно посмотрел на человека.
– Можно я буду писать? Мне тяжело говорить, – колдун поспешно сжал губы, борясь с тошнотой.
Стражник махнул рукой, мол, валяй уже. И Мельо принялся чертить в пыли буквы. Почерк у колдуна был не то чтобы непонятный, но и не каллиграфический, мелкий и изобиловал различными росчерками, преувеличением отдельных элементов букв, особенно тех, что пишут с отрывом. Рука у моего наставника дрожала. Когда Мельо дошёл до описания утренних событий, вернулся Кунтан с очередной охапкой дров. Подкинув их в костёр, он тоже взял у стражника мокрую тряпку и приложил к лицу.
Тем временем сюда стали стекаться местные жители, тоже прикрывая лица и ругаясь от всей души. Тряпка, которую Мельо завязал у меня на морде сползла. Сельчане тихо переговаривались и косо поглядывали на чародея, занятого для неграмотной части крестьян непонятным делом, возможно, колдовством. Вскоре вокруг нас собралось всё мужское население Крайних Вишняков, настроенное крайне недружелюбно.
Этих людей можно было понять: шум, монстры, теперь адская вонь – всё вкупе особых восторгов не вызывало. Да и по отдельности тоже. Многие высказывали опасения, что чудовища и впредь будут появляться в деревне, или что чад от костра отравит почву.
Мельо кончил свой рассказ, и стражник пересказал его присутствующим, пожалев волшебника. Те выслушали, но восхищения нашей победой не выказали. Со всех сторон посыпались обвинения, одно за другим.
– Это колдун привёл к нам всю эту нечисть?
– Почему он жжёт туши здесь, в центре деревни, а не где-нибудь в лесу?
– Ты же сказал, что он не будет колдовать у нас? – многие из возмущений плавно перерастали в угрозы, толпа начинала заводиться.
– А вы бы предпочли, чтобы эти твари сначала убили меня, а потом взялись за вас?! – воскликнул Мельо и закашлялся.
– Но они ведь пришли за тобой!
– Не знаю я толком, почему они пришли, – вздохнул чародей. – А если б я начал уносить туши подальше отсюда, то из них бы вполне могли вылупиться новые каамбули!
– Будет тебе сейчас какамбуля! Век не забудешь!
– Тише, тише! – прокашлявшись, заорал стражник. – Успокойтесь! А ты, – он пристально посмотрел на моего учителя, – должен немедленно покинуть деревню, поскольку нарушил своё письменное обязательство не колдовать в пределах поселения Крайние Вишняки.
– Но я не мог бы иначе победить монстров, и, расправившись со мной, они убивали бы жителей посёлка, – возразил Мельо.
– Позвольте дождаться заказанные припасы, и мы немедленно уйдём, – добавил Кунтан.
– Не стану им ничего продавать!
– Сами найдут себе, что поесть в лесу! Раз колдун с чудищами сладил, то и ужин поймает и зажарит!
– Пусть немедленно убирается отсюда!
– И больше не приходит!
– Пошли вон!
Выкрики с разных сторон всё усиливались и перемежались с угрозами. К ногам моих друзей полетели деньги, уплаченные Кунтаном, а потом и камни. К счастью, совсем небольшие. Один из них ударил Мельо чуть ниже глаза. Стражник поймал взгляд тайрца и развёл руками. Кунтан что-то говорил, но его уже никто не слушал. Собрав с земли монеты, мы двинулись к южным, ещё недостроенным воротам Крайних Вишняков, стоило только прихватить свои немногочисленные пожитки. Толпа провожала нас до околицы. И это был вовсе не почётный эскорт: вслед нам продолжали лететь ругательства и камни.
Когда деревня осталась позади, я оглянулся назад, на чадящий костёр, рассерженных сельчан, на наши следы в дорожной пыли.
– Идём, Дей, – позвал меня Мельо.
Вот так невесело начался наш путь в Онривд. Тогда мы все полагали, что очень скоро опять будем проходить через крайне Вишняки – с экспедицией для розыска Монлотты Райр. Я всё представлял, как бы отплатить местным, и по правде говоря, это были далеко не самые достойные мои мысли.


А вот и четвертая глава, в которой появляется эхо войны. В целом, она меня устраивает. Я имею некоторые претензии к отдельным фразам или абзацам, а так вроде и не позорно. Но. НО! Я не уверена на счет постоялого двора в деревеньке. В ней около сотни домой - уже солидно. Для северной деревни так очень солидно. Сейчас его у меня нет. И это тупиковый населенный пункт - дорога через него никуда не ведет. Вроде бы он там особо и не нужен. У нас же не Скайрим, где таверна может быть практически ни с хрена посреди леса. С другой стороны - сто домов. Наверное какой-то шинок пора бы уже открывать. Но вот будет ли там хоть одна комната внаем? Короче, зело думаю.