Не слушайте никакой пропаганды. Никогда. И никогда не полагайтесь всецело на своё начальство. Верность идеалам - это одно, вера конкретным живым личностям - совсем другое. Не позволяйте себя обманывать. Это я всё к чему:
Матчастьисточникиwww.people.su/82871_3
ru.wikipedia.org/wiki/%CE%ED%EE%E4%E0,_%D5%E8%F...
ursusrussus.livejournal.com/3378.html
forum.ykt.ru/viewtopic.jsp?id=3045097
Хироо Онода (яп. 小野田 寛郎 Онода Хироо?, 19 марта 1922, Камэкава, префектура Вакаяма — 16 января 2014, Токио[1][2]) — младший лейтенант войсковой разведки японских вооружённых сил, который воевал против союзных войск на филиппинском острове Лубанг во время Второй мировой войны (с 1944 года) и в течение многих лет после этого, отказываясь верить, что война закончилась. Он сдался филиппинским властям только в 1974 году. Проходил обучение в армейском училище Накано, готовившем специалистов по партизанской войне. С 1984 года — председатель «Школы природы», занимающейся социализацией японской молодёжи. Награждён бразильской медалью Сантоса-Дюмона и японской медалью Чести.
Онода родился 19 марта 1922 года в селе Камэкава префектуры Вакаяма в семье Оноды Танэдзиро и Оноды Тамаэ. Отец мальчика работал педагогом, журналистом и депутатом совета префектуры, мать была учительницей. Молодой Онода был третьим сыном в семье и имел трёх братьев и сестру. В юности он учился в средней школе города Кайнан, где особенно упорно изучал кэндо, японское фехтование.
В апреле 1939 года, после окончания школы, Онода устроился на работу в частную торговую компанию Тадзима и переехал в китайский город Ханькоу, где овладел китайским и английским языками. Однако уже в декабре 1942 года его призвали на военную службу, и он вернулся на родину. Сначала Оноду приписали рядовым второго класса 61-го пехотного полка, но через несколько дней перевели в 218-й пехотный полк. В июле 1943 года его повысили до звания рядового первого класса, в сентябре — до рядового высшего класса, а в ноябре — до звания капрала.
В течение января-августа 1944 года Онода учился в Первом армейском училище Куруме по подготовке командного состава. В ходе обучения в апреле того же года он получил звание сержанта, а после выпуска — звание старшего сержанта и назначение для продолжения обучения при Генеральном Штабе Японии. Однако Онода решил продолжить карьеру боевого офицера и в августе 1944 года поступил в отделение Футамата армейского училища Накано, готовившего офицеров разведки. Однако закончить обучение ему не удалось из-за срочной отправки на фронт. За два месяца Онода приписали в штаб 14-й армии и в декабре 1944 года отправили на Филиппины в качестве командира спецотряда по проведению диверсионных операций в тылу противника. В январе 1945 года он был повышен до звания младшего лейтенанта и отправлен на филиппинский остров Лубанг. Перед этим молодой офицер получил от своего командира, генерал-лейтенанта Сидзуо Ёкоямы, следующий приказ:
« Самоубийство категорически запрещается! Держись 3—5 лет. Я обязательно приду за тобой. Продолжай борьбу, пока ещё жив хотя бы один солдат, даже если придётся питаться плодами пальм. Повторяю, самоубийство строго запрещено! »
По прибытии в Лубанг Онода предложил японскому командованию острова начать подготовку к длительной обороне, однако его предложения не были услышаны. В результате войска США без труда разбили японцев, а молодой разведчик со своим отрядом вынужден был бежать в горы. Онода обустроил базу в джунглях и начал вести партизанскую войну в тылу врага вместе со своими подчинёнными: рядовым первого класса Юити Акацу, рядовым высшего класса Кинсити Кодзукой и капралом Сёити Симадой.
1945—1974
15 августа 1945 года Япония подписала акт о капитуляции. Вскоре в руки Оноды попали американские листовки, в которых сообщалось об окончании войны. В конце того же года самолёты сбросили в джунглях приказ командира 14-й армии Томоюки Ямаситы о сдаче оружия и капитуляции. Онода расценил эти документы как вражескую пропаганду и продолжил борьбу против США, ожидая возвращения острова под японский контроль. Из-за отсутствия связи с его группой в сентябре 1945 года японские власти объявили её членов погибшими. Однако в 1950 году Юити Акацу сдался филиппинской полиции и в 1951 году вернулся на родину, благодаря чему стало известно, что Онода и двое его подчинённых всё ещё живы.
Случай с Онодой не был единичным. В этой связи японское правительство в 1950 году создало специальную комиссию по спасению японских солдат, остающихся за рубежом. Впрочем, она не могла немедленно приступить к работе из-за политической нестабильности на Филиппинах.
7 мая 1954 года в горах острова Лубанг отряд филиппинской полиции столкнулся с группой Оноды. В ходе перестрелки был убит капрал Сёити Симада, прикрывавший отход товарищей. После этого инцидента филиппинское правительство разрешило членам японской комиссии начать поиски японских солдат. На основе показаний Юити Акацу комиссия проводила поиск в течение мая 1954 года, всего 1958 года и мая-декабря 1959 года, но найти Оноду и его подчинённого Кодзуку не смогла. По прошествии десяти лет, 31 мая 1969 года японское правительство вторично объявило их погибшими и посмертно наградило Орденом Восходящего Солнца 6-й степени.
В январе 1972 года на острове Гуам, который находился под контролем США, был случайно найден уцелевший капрал японской армии Сёити Ёкои. Этот случай показал, что некоторые японские солдаты продолжают скрываться на островах Тихого Океана и не знают об окончании Второй мировой войны. Между тем 19 сентября 1972 года филиппинская полиция застрелила одного японского солдата во время реквизирования им риса у крестьян. Им оказался Кинсити Кодзука, последний подчинённый Оноды. В связи с этим 22 октября того же года Министерство благосостояния Японии отправило на Филиппины делегацию из членов разведывательной комиссии по спасению японских солдат, а также родственников погибшего и Оноды. Но поиски последнего результатов не дали.
В течение 30 лет пребывания в джунглях Лубанга Онода адаптировался к их условиям, вёл кочевой образ жизни, собирал сведения о противнике и событиях в мире, а также осуществил ряд нападений на филиппинских военнослужащих и полицейских. Разведчик питался сушёным мясом диких буйволов, которые были подстрелены им самим, а также плодами пальм, преимущественно кокосов. Со своими подчинёнными Онода совершил более ста нападений на американскую радарную базу, филиппинских чиновников и полицию. В ходе этих операций им были убиты 30 и тяжело ранены более 100 военных и гражданских лиц.
Во время одного из нападений на базу противника разведчик получил радиоприёмник, переоборудовал его на принятие дециметровых волн и стал получать информацию о положении в окружающем мире. Он также имел доступ к японским газетам и журналам, которые оставляли в джунглях члены поисковых японских комиссий. Он был хорошо осведомлён о событиях в Японии: знал о женитьбе принца Акихито в 1959 году, о проведении Летних Олимпийских игр в Токио в 1964 году и о «японском экономическом чуде», но отказывался верить в поражение своей страны во Второй мировой войне. Ещё перед отправкой на фронт Оноду учили в офицерском училище, что противник будет прибегать к массовой дезинформации о конце войны, поэтому он воспринимал все события политического характера под искажённым углом зрения. Так, разведчик думал, что правительство, которое контролирует Японию после 1945 года, — это марионетка США, а настоящее Императорское правительство находится в изгнании на территории Маньчжурии. Начало Корейской войны 1950—1953 годов казалось Оноде началом контрнаступления японцев из Маньчжурии на позиции США на юге Кореи, а затяжная война во Вьетнаме 1959—1975 годов расценивалась им как успешная кампания Императорской армии Японии против американцев, которые вот-вот должны капитулировать.
20 февраля 1974 года молодой японский путешественник студент Норио Судзуки случайно нашёл Оноду в джунглях Лубанга. Судзуки пытался склонить его к возвращению на родину, рассказывая о конце войны, поражении японцев и современном процветании Японии. Однако Онода отказался, объясняя, что не может покинуть место службы, потому что не имеет разрешения на это от своего старшего офицера. Судзуки вернулся в Японию один, но привёз фотографии японского разведчика, которые произвели фурор в японских средствах массовой информации. Японское правительство срочно связалось с Ёсими Танигути, бывшим майором Императорской армии Японии и непосредственным командиром Оноды, который после окончания войны работал в книжном магазине. 9 марта 1974 года Танигути прилетел на Лубанг, вышел на связь с Онодой, будучи одет в военную форму, и объявил ему следующий приказ:
« 1. Согласно приказу Его Величества все военные подразделения освобождаются от выполнения боевых операций.
2. Согласно приказу № 2003 о боевых операциях «А» особая группа Генерального штаба 14-й армии освобождается от выполнения всех операций.
3. Все подразделения и лица, которые подчиняются особой группе Генерального штаба 14-й армии, должны немедленно прекратить бои и манёвры и перейти под командование ближайших высших офицеров. Если это невозможно, они должны непосредственно связаться с армией США или армиями их союзников и следовать их инструкциям.
Командир особой группы Генерального штаба 14-й армии Ёсими Танигути
»
Images.png Внешние изображения
Image-silk.png Хироо Онода вручает свой меч бывшему президенту Филиппин Фернинанду Маркосу. 1974 год. Фото: JIJI PRESS/ AFP
10 марта 1974 года Онода принёс отчёт для Танигути на радарную станцию и сдался филиппинским войскам. Он был в полном военном обмундировании, имея на руках исправную винтовку Арисака тип 99, 500 патронов к ней, несколько ручных гранат и самурайский меч. Японец передал свой меч командиру базы в знак капитуляции и был готов к смерти. Однако командир вернул ему оружие, назвав его «образцом армейской верности».
По филиппинскому законодательству Оноде грозила смертная казнь за грабежи и убийства, нападения на полицию и военных в течение 1945—1974 годов, однако благодаря вмешательству МИД Японии он был помилован. На церемонии капитуляции присутствовали высокопоставленные лица обеих стран, в том числе тогдашний президент Филиппин Фердинанд Маркос. Онода торжественно вернулся на родину 12 марта 1974 года.
После 1974 года
По возвращении Оноды в Японию к нему было приковано внимание всех средств массовой информации страны. Часть японской общественности, в основном учёные и журналисты, которые были воспитаны в соответствии с новой политико-общественной парадигмой, прохладно отнеслись к личности бывшего офицера. Ещё в аэропорту Онода трижды произнёс императорское приветствие «Слава Его Величеству Императору!», чем озадачил тех, кто его встречал. Коммунисты и социал-демократы стали клеймить его «призраком милитаризма», а левая и левоцентристская пресса во главе с «Асахи симбун» и «Майнити симбун» начала кампанию по травле: утверждалось, что Онода в действительности знал о поражении Японии, но в силу своей милитаристской натуры отказывался капитулировать, убивая сотни филиппинцев в течение 1945—1974 годов.
Несмотря на это, Онода имел немало сторонников среди чиновников и простых граждан. Ему даже предлагали баллотироваться в Палату представителей Парламента Японии, но он отказался. В качестве поздравления с возвращением Кабинет министров Японии подарил Онода 1 000 000 иен, однако бывший офицер пожертвовал всю сумму Святилищу Ясукуни в Токио, в котором почитаются души воинов, погибших за Японию в XIX—XX веках. Онода встречался с тогдашним премьер-министром Японии Какуэем Танакой, но отказался от аудиенции с императором Сёва, мотивируя это тем, что недостоин приёма у Его Величества, потому что никаких особых подвигов не совершил.
Из-за кампании по травле в средствах массовой информации и трудностей в приспосабливании к условиям послевоенной Японии Онода решил покинуть родину. В апреле 1975 года вслед за своим старшим братом он переехал на жительство в Бразилию, где с конца XIX века существует большая японская диаспора. Через год (в 1976 году) Онода женился и стал заниматься скотоводством. За десять лет ему удалось создать ранчо площадью в 1200 гектаров на 1800 голов рогатого скота. Наряду с этим Онода основал в 1978 году общество «Японцы Бразилии» и занимал пост его председателя в течение восьми лет.
В 1984 году Онода вернулся в Японию и основал общественную организацию «Школа природы» для воспитания здорового молодого поколения. Поводом для её создания стали новости об убийстве японским юношей своих родителей в 1980 году. Оноду беспокоила деградация и криминализация японской молодёжи, поэтому он решил помочь ей, используя опыт, который он приобрёл в джунглях Лубанга, — распространением знаний о том, как благодаря находчивости и изобретательности ему удалось выживать в джунглях. Главной задачей новой организации он видел социализацию юношества через познание природы. С 1984 года под руководством Оноды школа ежегодно проводила летние лагеря для детей и их родителей по всей Японии, организовывала помощь детям-инвалидам, проводила научные конференции, посвящённые воспитанию. За успешную работу с молодёжью в ноябре 1999 года Онода был награждён премией в области социального воспитания Министерства культуры, образования и спорта Японии. Кроме этого, в июне 2000 года он работал лектором в Университете Хокурику, а в апреле 2001 года — лектором в Университете Такусёку.
В 1996 году Онода снова посетил Лубанг, где пожертвовал 10 000 долларов местной школе.
6 декабря 2004 года Онода стал первым из японцев, который был награждён медалью Сантоса-Дюмона, высшей наградой ВВС Бразилии для гражданских лиц. Он также получил звание почётного гражданина бразильского штата Мату-Гросу от правительства этого штата. 3 ноября 2005 года японское правительство наградило Оноду медалью Чести с синей лентой «за заслуги перед обществом».
Несмотря на свой преклонный возраст, Онода продолжал вести дела в Японии и Бразилии, периодически посещая обе страны: в основном он проживал в Японии, но каждый год минимум три месяца проводил в Бразилии. Он являлся членом таких правоцентристских организаций, как Национальный Совет защиты Японии и Японское собрание. Онода — автор нескольких монографий и книг, посвящённых его 30-летнему пребыванию на Филиппинах, а также вопросам Второй мировой войны; наиболее известная из них — мемуары под названием «Моя тридцатилетняя война на Лубанге» (яп. わがルバン島の30年戦争 Вага Рубан-сима но сандзю:нэн сэнсо:?, 1974). Он выступал за сохранение традиционных японских ценностей в семье, бизнесе и политике. Жена Оноды является председательницей Общества женщин Японии и депутатом совета префектуры Эхиме.
Умер 16 января 2014 года в Токио, не дожив до 92 лет 2 месяцаСлово сабжуНе сдаваться. Моя тридцатилетняя война": Воссоединение
ВОССОЕДИНЕНИЕ
Я прятался в зарослях, коротая время. Был почти полдень 9 марта 1974, и я сидел на склоне примерно в двух часах от точки Вакаяма. Мой план подождать до вечера, когда еще можно будет различать человеческие лица и быстро добраться до точки Вакаяма, одним маневром. Слишком яркое освещение означает опасность, но если будет слишком темно, я не смогу убедиться, что человек, с которым я встречаюсь, действительно майор Танигучи. Кроме того, поздние сумерки – хорошее время для отхода, если мне вдруг понадобиться отходить.
В два часа пополудни я осторожно выполз из своего укрытия и пересек реку выше назначенной точки. Двигаясь сквозь пальмовую рощу, растущую вдоль реки, я вскоре пришел к месту, где островитяне рубили деревья для строительства.
На краю поляны я остановился и оглядел местность вокруг. Я никого не заметил. Я полагал, что у работников был выходной, но на всякий случай замаскировался ветками и сухими листьями, прежде чем преодолеть открытую местность.
Я пересек реку Акаваян и занял позицию примерно в трех сотнях метров от назначенной точки. Было всего около четырех, и у меня всё ещё было полно времени. Я сменил маскировку на свежие листья. В назначенном месте когда-то были рисовые чеки, но теперь они превратились в травянистое поле с отдельными пальмами здесь и там. Вдоль реки рос бамбук и кустарники.
Я забрался на маленький холм, с которого мог не только наблюдать за местом встречи, но и следить за окрестностями. Именно в этом месте я встретился и беседовал с Норио Сузуки двумя неделями раньше. Всего двумя днями раньше сообщение от Сузуки, в котором он просил меня встретиться с ним снова было оставлено в договоренном ящичке, и я пришел. Я беспокоился, что это могла быть ловушка. Если так, враг мог поджидать меня на холме.
Я приблизился со всеми возможными предосторожностями, но не заметил никаких признаков жизни. На вершине холма я выглянул из зарослей и невдалеке от места встречи, где Сузуки устанавливал свою москитную сетку, я увидел желтую палатку. Я мог разглядеть японский флаг, развивающийся над ней, но не мог никого разглядеть. Отдыхают ли они в палатке. Или, может быть прячутся где-то неподалеку, поджидая, когда я покажусь?
После тридцати напряженных минут ожидания, за которые ничего не изменилось, я спустился по склону и приблизился на расстояние всего порядка ста метров до палатки. Я сменил позицию, чтобы осмотреться с другой точки, о опять никого не заметил. Я решил, что все, должно быть, в палатке и дожидаются заката.
Солнце начало садиться. Я проверил свою винтовку и перешнуровал ботинки. Я был уверен – я смог бы дойти до палатки с закрытыми глазами, и чувствовал себя сильным, така как отдохнул пока ожидал нужного часа. Я перепрыгнул через ограду из колючей проволоки и пробрался в тень ближайшего дерева «боса», остановился, сделал глубокий вдох и снова осмотрел палатку. Все было тихо.
Время пришло. Я покрепче взял винтовку, выпятил грудь и вышел на открытое место.
Сузуки стоял спиной ко мне, между палаткой и костровищем, организованным выше на берегу. Он медленно обернулся и, увидев меня, пошел ко мне с вскинутыми руками.
«Это Онода» - прокричал он, - «Майор Танигучи, это Онода!»
В палатке зашевелилась какая-то фигура фигура, но я всё равно прошел вперед.
Сузуки, с глазами горящими от возбуждения, подбежал ко мне и обеими руками пожал мою левую руку. Я остановился примерно в десяти метрах от палатки, из которой раздался голос:
«Это действительно ты, Онода? Я встречу тебя через минуту.»
По голосу я определил, что это был майор Танигучи. Неподвижно я ждал его появления. Сузуки нырнул в палатку и вытащил фотоаппарат. Стоящий внутри майор без гимнастерки выглянул наружу и сказал «Я переодеваюсь. Подожди минутку.»
Голова его исчезла внутри, и через несколько мгновений майор Танигучи возник из палатки в полном обмундировании и с армейской фуражкой на голове. Вытянувшись до кончиков пальцев, я выкрикнул «Лейтенант Онода, сэр, прибыл в ваше распоряжение».
«Замечательно!» ответил он, подходя ко мне и похлопывая по левому плечу. «Я тебе привез кое-что от министерства Здоровья и Благополучия».
Он вручил мне пачку сигарет с изображением Императорской печати в виде цветка хризантемы на ней. А принял ее и, держа ее перед собой в знак должного уважения к императору, отступил на два или три шага назад. На небольшом отдалении стоял Сузуки наготове со своим фотоаппаратом.
Майор Танигучи сказал «Я зачитаю тебе приказ»
Я перестал дышать, когда он начал зачитывать докуент, который держал торжественно, двумя руками. Достаточно тихо он прочел «Распоряжения штаба, Четырнадцатая полевая армия», а продолжил более уверенно и громко «Приказы Специального батальона, начальник штаба, Бекабак, 19 сентября, 19 ч. 00 мин.
1. В соответствии и Имперским распоряжением, четырнадцатая полевая армия прекратила все боевые действия.
2. В соответствии с распоряжением военного командования № А-2003, со специальный батальон при штабе снимаются все военные обязанности.
3. Подразделениям и бойцам из состава Специального Батальона предписывается прекратить любые военные действия и операции и перейти под командование ближайшего вышестоящего офицера. Если нахождение офицера невозможно, связаться с Американскими или Филиппинскими силами и следовать их указаниям.
Начальник штаба специального батальона четырнадцатой полевой армии, майор Йосими Танигучи.
Я стоял смирно, ожидая, что будет дальше. Я был уверен, что майор Танигучи подойдет ко мне и прошепчет «Так много слов . Я передам тебе настоящий приказ позже.» Действительно, тут был Сузуки, и майор не мог говорить со мной конциденциально в его присутствии.
Я внимательно следил за майором. А он просто холодно смотрел на меня в ответ. Проходили секунды, но он так и не сказал ничего больше. Ранец у меня на плечах вдруг показался очень тяжелым.
Маюр Танигучи медленно сложил приказ, и я впервые понял, что никаких ухищрений не было. Никакой уловки нет – всё, что я услышал, было правдой. Секретного послания не было.
Ранец стал еще тяжелее.
Мы действительно проиграли войну! Как мы могли оказаться такими слабыми?
Внезапно всё вокруг потемнело. Буря вскипела во мне. Я почувствовал себя дураком из-за напряжения и предосторожностей, с которыми я пришел сюда. Хуже того, что я вообще делал тут все эти годы?
Постепенно буря улеглась, и впервые я по-настоящему понял: моя тридцатилетняя партизанская война за армию Японии резко завершилась. Это был конец.
Я открыл затвор винтовки и вынул пули.
«Это, должно быть, трудно пережить» - сказал майор Танигучи, - «расслабься, постарайся успокоится.».
Я сбросил ранец, который всегда носил с собой и положил оружие сверху. Неужели мне действительно не понадобится больше эта винтовка, которую я полировал и берег как ребенка все эти годы? И спрятанная в расщелине скалы винтовка Козуки – тоже? Действительно ли война закончилась тридцать лет назад? Если да – за что погибли Симада и Козука? Если всё происходящее – правда, не лучше ли мне было погибнуть вместе с ними?
Я медленно вошел в палатку следом за майором Танигучи.
Той ночью я совсем не спал. Оказавшись в палатке, я начал докладывать о моей разведывательной и военной деятельности на Лубанге зе тридцать лет – подробный полевой отчет. Время от времени майор Танигучи вставлял слово- другое, но по большей части он слушал внимательно, кивая тут и там в знак согласия или сочувствия.
Настолько холодно, насколько я мог, я докладывал о событиях, одном за другим, но, по мере того, как я говорил, эмоции пересиливали меня и, когда я дошел до гибели Симады и Козуки, я несколько раз запинался. Майор Танигучи моргал, как будто бы пытался удержать слезы. Единственным, что не дало мне раскиснуть окончательно, было мерное похрапывание молодого Сузуки, который выпил хорошую порцию саке перед тем как заснуть на своей складной койке.
Перед тем, как я начал свой рассказ, Сузуки спросил майора – следует ли ему сообщить другим искателям, что я нашелся. Майор сказал, что сообщать не следует, поскольку если бы он сделал это, нас немедленно осадила бы огромная толпа людей. Сузуки передал остальным «никаких новостей» и я продолжил беседовать с майором до рассвета.
Несколько раз он приказывал мне лечь спать и дорассказать остальное на следующий день, но, хотя я пытался два или три раза, каждый раз я вскакивал через несколько минут. Как я мог спать в такой момент? Я должен был рассказать ем все прямо там и тогда.
Наконец, я добрался до конца истории и майор сказал «Теперь давай поспим. Осталось всего около часа до того, как солнце совсем взойдет. Нам предстоит трудный день, так что даже час пойдет на пользу.» Должно быть его сильно обрадовало завершение поисков, так как он захрапел сразу же как лёг.
А я нет. После многих лет сна на открытом воздухе я не мог привыкнуть к койке. Я закрыл глаза, но был бодрее, чем когда бы то ни было. Нравилось мне или нет, но я должен был прокрутить в голове все события, которые привели меня в эту палатку.
Интервью«Болел только один раз»
— ЧЕСТНО говоря, я тоже не представляю, как можно 30 лет скрываться в джунглях…
— Человек в мегаполисах слишком оторвался от природы. На самом деле в лесу есть всё, чтобы выжить. Масса лекарственных растений, повышающих иммунитет, служащих как антибиотик, обеззараживающих раны. Умереть с голоду тоже невозможно, главное для здоровья — соблюдать нормальный режим питания. Например, от частого потребления мяса температура тела повышается, а от питья кокосового молока — напротив, понижается. За всё время в джунглях я болел только один раз. Не следует забывать об элементарных вещах — утром и вечером я чистил зубы толчёной пальмовой корой. Когда меня потом осматривал дантист, то он поразился: за 30 лет у меня не было ни единого случая кариеса.
— Что первым делом нужно научиться делать в лесу?
— Извлекать огонь. Сначала я поджигал стеклом порох из патронов, но боеприпасы требовалось беречь, поэтому пробовал получить пламя при помощи трения двух кусков бамбука. Пусть не сразу, но в итоге у меня это получилось. Огонь нужен для того, чтобы кипятить речную и дождевую воду, — это обязательно, в ней есть вредные бациллы.
— Когда вы сдались, то вместе с винтовкой отдали филиппинской полиции 500 патронов в отличном состоянии. Как у вас сохранилось столько боеприпасов?
— Я экономил. Патроны шли строго на перестрелки с военными, а также на то, чтобы добыть свежее мясо. Изредка мы выходили на окраины деревень и ловили отбившуюся от стада корову. Животное убивали одним выстрелом в голову и только во время сильного ливня: так жители деревни не слышали звуков стрельбы. Говядину мы вялили на солнце, делили её так, чтобы тушу коровы можно было съесть за 250 дней. Винтовку с патронами я регулярно смазывал говяжьим жиром, разбирал, чистил. Вообще, берёг её, как ребёнка, — закутывал в ветошь, когда было холодно, закрывал своим телом, когда шёл дождь.
— Чем вы ещё питались кроме вяленой говядины?
— Варили кашу из зелёных бананов в кокосовом молоке. Ловили рыбу в ручье, пару раз совершили налёт на магазин в деревне, забрали рис и консервы. Ставили ловушки на крыс. В принципе в любом тропическом лесу нет ничего опасного для человека.
— А как насчёт ядовитых змей и насекомых?
— Когда вы годами находитесь в джунглях, то становитесь их частью. И понимаете, что змея никогда просто так не нападёт — она сама вас до смерти боится. То же и с пауками — они не ставят цель охотиться на людей. Достаточно не наступать на них — тогда всё будет нормально. Разумеется, с самого начала лес будет очень страшен. Но через месяц привыкнете ко всему. Мы опасались вовсе не хищников или змей, а людей — даже суп из бананов варили исключительно ночью, чтобы дым не увидели в деревне.
«Больше всего не хватало мыла»
— ВЫ не жалеете, что потратили лучшие годы своей жизни на то, чтобы вести бессмысленную партизанскую войну в одиночку, хотя Япония уже давно сдалась?
— В императорской армии не принято обсуждать приказы. Майор сказал: «Ты должен оставаться, пока я не вернусь за тобой. Это приказание могу отменить только я». Я солдат и выполнял приказ — что тут удивительного? Меня оскорбляют предположения, что моя борьба была бессмысленной. Я воевал, чтобы моя страна стала могущественной и процветающей. Когда я вернулся в Токио, то увидел, что Япония сильна и богата — даже богаче, чем прежде. И это утешило моё сердце. Что касается остального… Откуда же я мог знать, что Япония капитулировала? Я и в страшном сне не мог себе это представить. Всё это время, что мы сражались в лесу, были уверены — война продолжается.
— Вам сбрасывали с самолёта газеты, чтобы вы узнали о капитуляции Японии.
— Современное типографское оборудование может напечатать всё, что нужно спецслужбам. Я решил, что эти газеты фальшивые — их изготовили враги специально для того, чтобы обмануть меня и выманить из джунглей. Последние два года с неба бросали письма моих родственников из Японии, которые уговаривали меня сдаться, — я узнал почерк, но думал, что американцы их взяли в плен и заставили написать такие вещи.
— В течение тридцати лет вы воевали в джунглях с целой армией — против вас в разное время задействовали батальон солдат, отряды спецназа, вертолёты. Прямо скажем — сюжет голливудского кинобоевика. У вас нет ощущения, что вы супермен?
— Нет. С партизанами всегда тяжело воевать — во многих странах десятилетиями не могут подавить вооружённое сопротивление, особенно в труднопроходимой местности. Если ты чувствуешь себя в лесу как рыба в воде — твой противник попросту обречён. Я чётко знал — по одной открытой местности следует перемещаться в камуфляже из сухих листьев, по другой — только из свежих. Филиппинские солдаты не были в курсе таких тонкостей.
— Чего вам больше всего не хватало из бытовых удобств?
— Трудно сказать. Мыла, наверное. Я стирал одежду в проточной воде, используя золу от костра как чистящее средство, и умывался каждый день… но очень хотелось намылиться. Проблема была в том, что форма начала расползаться. Я изготовил иголку из обломка колючей проволоки и штопал одежду нитками, которые сделал из побегов пальмы. В сезон дождей жил в пещере, в сухой сезон строил себе «квартиру» из бамбуковых стволов и покрывал крышу пальмовой «соломкой»: в одной комнате была кухня, в другой — спальня.
— Как вы пережили возвращение в Японию?
— С трудом. Как будто я из одного времени сразу перенёсся в другое: небоскрёбы, девушки, неоновая реклама, непонятная музыка. Я понял, что у меня произойдёт нервный срыв, всё было чересчур доступно — питьевая вода текла из крана, еда продавалась в магазинах. Я не мог спать на кровати, всё время ложился на голый пол. По совету психотерапевта я эмигрировал в Бразилию, где разводил коров на ферме. Только после этого я смог вернуться домой. Но и сейчас на три месяца в году я уезжаю в горные районы Хоккайдо: там я основал школу для мальчиков, где учу их искусству выживания.
— Как вы предполагаете: может ли кто-то из японских солдат и сейчас скрываться в глубине джунглей, не зная, что кончилась Вторая мировая война?
— Возможно, ведь мой случай не был последним. В апреле 1980 года сдался капитан Фумио Накахира, который 36 лет прятался в горах филиппинского острова Миндоро. Не исключено, что в лесах остался кто-то ещё…
— Но если бы майор Танигучи не отменил свой приказ… вы воевали бы до сих пор?
— Да.слово очевидцам— Я разговаривала с ним вскоре после его сдачи. Этот человек долго не мог прийти в себя, — сообщила в интервью «АиФ» бывшая «первая леди» Филиппин Имельда Маркос. — Онода пережил страшный шок. Когда ему сказали, что война завершилась в 1945 году, у него просто потемнело в глазах. «Как Япония могла проиграть? Зачем ухаживал за своей винтовкой, как за маленьким ребенком? За что погибли мои люди?» — спрашивал он меня,
и я не знала, что ему ответить. Он просто сидел и плакал навзрыд.
История многолетних приключений японского офицера в филиппинских джунглях началась 17 декабря 1944 года, когда командир его батальона майор Танигучи приказал 22-летнему подпоручику Оноде возглавить партизанскую войну против американцев на Лубанге: «Мы отступаем, но это временно. Вы уйдете в горы и будете делать вылазки — закладывать мины, взрывать склады. Я запрещаю вам совершать самоубийство и сдаваться в плен. Может пройти три, четыре или пять лет, но я за вами вернусь. Этот приказ могу отменить только я и никто другой». Очень скоро солдаты США высадились на Лубанге, и Онода, разбив своих «партизан» на ячейки, отступил в джунгли острова вместе с двумя рядовыми и капралом Симадой.
— Я помню, как Онода показал нам свое убежище в джунглях, — рассказал «АиФ» бывший заместитель шерифа Лубанга Фидель Эламос. - Там было чисто, висели лозунги с иероглифами «Война до победы», а на стене был закреплен вырезанный из банановых листьев портрет императора. Пока были живы его подчиненные, он проводил с ними тренировки, а также устраивал конкурсы лучших стихов.
Онода не знал, что случилось с солдатами из других ячеек. В октябре 1945 года он нашел американскую листовку с надписью: «Япония капитулировала 14 августа. Спускайтесь с гор и сдавайтесь!». Подпоручик заколебался, но в этот момент услышал стрельбу неподалеку и понял — война все еще идет. А листовка — просто ложь, чтобы выманить их из леса. Но они окажутся умнее врага и уйдут еще дальше, в самую глубь острова…
— Мой отец сражался против него, потом я стал полицейским и тоже воевал с «отрядом Оноды» — казалось, это не кончится никогда, — говорит экс-заместитель шерифа Лубанга Фидель Эламос. — Прочесывали джунгли раз за разом и не находили их, а потом ночью самураи снова стреляли нам в спину. Мы сбрасывали им свежие газеты, чтобы они увидели, что война давно кончилась, скидывали письма и фото от родственников. Я спросил Хиро потом: почему ты не сдался? Он сказал, что был уверен — письма и газеты подделаны.
Шел год за годом, а Онода воевал в джунглях. В Японии выросли ряды небоскребов, японская электроника завоевала весь мир, бизнесмены из Токио покупали крупнейшие американские концерны, а Хиро все сражался на Лубанге во славу императора, веря, что война продолжается. Подпоручик кипятил воду из ручья на огне, питался фруктами и кореньями — за все время он только один раз серьезно заболел ангиной. Ночуя под проливным тропическим дождем, он закрывал винтовку своим телом. Раз в месяц японцы устраивали засады на военные джипы, расстреливая водителей. Но в 1950 году сдали нервы у одного из рядовых — он вышел к полиции с поднятыми руками. Еще через четыре года капрал Симада был убит в перестрелке с полицейскими на пляже Гонтин. Подпоручик и последний рядовой Козука вырыли себе в джунглях новое подземное убежище, незаметное с воздуха, и переместились туда.
— Они верили, что за ними вернутся, — усмехается вице-губернатор Лубанга Джим Молина. — Ведь майор обещал это. Правда, в последний год подпоручик стал сомневаться: а не забыли ли про него? Один раз ему пришла в голову мысль о самоубийстве, но он ее сразу отверг — это запретил давший приказ майор.
Волк-одиночка
… В ОКТЯБРЕ 1972 года вблизи деревни Имора подпоручик заложил на дороге последнюю остававшуюся у него мину, чтобы подорвать филиппинский патруль. Но мина заржавела и не взорвалась, и тогда они вдвоем с рядовым Козукой напали на патрульных — Козуку застрелили, и Онода остался совершенно один. Смерть японского солдата, погибшего спустя 27 лет после капитуляции Японии, вызвала шок в Токио. Поисковые компании срочно отправились в Бирму, Малайзию и на Филиппины разыскивать затерянных в лесах солдат императорской армии. И тут произошло невероятное. Почти 30 лет Оноду не могли найти лучшие части спецназа, но совершенно случайно на него наткнулся японский турист Судзуки, собиравший в джунглях бабочек. Он подтвердил обалдевшему Хиро — Япония капитулировала, войны давно нет. Подумав, Хиро сказал: «Не верю. Пока майор не отменит приказ, я буду воевать». Вернувшись домой, Судзуки бросил все силы на розыск майора Танигучи. Он нашел его с трудом — начальник «последнего самурая» сменил имя и сделался книготорговцем. Они вместе приехали в джунгли Лубанга в условленное место. Там Танигучи, одетый в военную форму, зачитал стоявшему по стойке «смирно» Оноде приказ — сдаться. Выслушав, подпоручик вскинул на плечо винтовку и, шатаясь, направился в сторону полицейского участка, срывая с мундира полусгнившие нашивки…
— В стране развернулись демонстрации с требованиями посадить Хиро в тюрьму, — объясняет вдова тогдашнего президента Филиппин Имельда Маркос. — Ведь в результате его «тридцатилетней войны» было убито и ранено 130 солдат и полицейских. Но мой муж принял решение помиловать 52-летнего Оноду и разрешить ему выехать в Японию.
Снова в лесу
ОДНАКО самого подпоручика, со страхом и удивлением рассматривавшего обросшую небоскребами Японию, это возвращение не радовало. Ночами ему снились джунгли, где он провел столько десятилетий. Его пугали стиральные машины и электрички, приводили в шок реактивные самолеты и телевизоры. Через несколько лет Хиро купил ранчо в самой гуще лесов Бразилии и уехал жить туда.
— Хиро Онода неожиданно приехал к нам из Бразилии в 1996 году, — рассказывает вице-губернатор Лубанга Джим Молина. — Не захотел останавливаться в отеле и попросил разрешения поселиться в землянке в джунглях. Когда приходил в деревню, никто не подавал ему руки.Выводы:1. Филиппинцев жалко, впрочем, как и всех жертв войны. Фактически они были виноваты только в том, что носили военную форму. Я правда, не понимаю, почему правительство Филиппин не связалось с Японией и не потребовало доходчиво донести до своих чудо-ниндзя факт капитуляции после первых же вылазок (чем спасло бы энное количество жизней своим подданным), но, предположим, на то были причины.
2. Стрелочник таки виноват, но меньше него виноваты только филиппинцы. В том что погибли или были покалечены больше 100 человек Онода виноват напрямую. Однако если вам школьники засветят вам футбольным мячом по темечку, уши драть будете всё-таки игроку, а не спортивному снаряду. Онода выполнял приказ начальства, и, кстати, весьма успешно. А вот последнее поступило абсолютно по-скотски, и процентов 90% вины в произошедшем - на них. Рыба всегда гниёт с головы. Не ввяжись император в войну - не было бы у Японии потерь на фронтах,не было бы вероятно атомной бомбардировке (другой стране досталось бы), не было бы всей той жути, которая творилась в Корее и Китае. Я вообще плохо понимаю, каким образом страна, официально уничтожившая на своей территории все фашистские организации ещё в 1936 до такого докатилась. А самое главное - чего ради...
Как в том мультике: теперь ты - дракон Однако даже при всём этом:
а) фактически начальство бросило людей умирать в джунглях, осознавая, что всё уже проиграно.
б) Ёсими Танигути мог и должен бы не работать в книжном магазине, а искать своих подчинённых в лесу, ибо обещал, и в него верили.А занимался этим натуралист, у которого совести было видать больше.
Согласно легенде - так вообще заваливший сессию студент Тот факт, что по его приказу до сих пор убивают людей бывший военный как-то умудрялся почти 30 лет игнорировать.
3. Мощь пропагандистской машины Японии того времени поражает. Для того,чтобы так заклепать мозги, надо провернуть немалую работу. Чтобы человек 29 лет верил в систему, фактически уничтоженную, только на основании приказа командира - сомнительно. Должна работать действенная система прочистки мозгов. И Онода - это ещё не худший случай.
В большей степени относительно пропаганды меня поражает только упоминание о добровольцах-японках в прифронтовых борделях на заре их возникновения - факт уже совершенно за гранью космоса.4. Аналогично, если не больше поражает устойчивость психики самого Оноды. Переварить случившееся и не съехать с катушек дорогого стоит. Сказать, что он вовсе об этом не думал - не скажешь, есть свидетели. И, имхо, из интервью видно, что уходит от вопроса он не просто так. И мало того - в последствии работать с молодёжью. Да и вообще всё,что после мало похоже на действия окончательно свихнувшегося милитариста
Вот где понимаешь, что эти популярные "меня никто не понимает/дразнят в школе-несчастная любовь-заваленная сессия/ЕГЭ-Марго на консультации достала" - сопли-сопли и на диво жиденькие.5. Кроме вины сабжа, его начальства всех уровней и криворукости местных полицейских (без малого 30 лет по воробьям стрелять) есть ещё минимум двое косвенных виновников произошедшего. Супружеская чета Онода, родители Хиро. Вот в тот момент, когда прочла, чем они зарабатывали на жизнь, многое поняла. Преподаватель - это не профессия, это приговор. Во-первых, он /она будет поглощён своей работой 99% времени, а остальные на 9% домашними делами, а всё остальное разделите на всех членов семьи плюс надо человеку иногда побыть наедине с собой, это не прихоть, это необходимость. Даже если пренебречь старшим уважаемым поколением, членов семьи
пятеро шестеро (обстичалась,вот позорище-то), если не считать учителя. И профессия таки наносит отпечаток, я вот на родителях ровесников наблюдаю. Люди начинают учить тебя везде, всему и столько, что "волос дёргай, стенка лезь". И искренне считают, что совершают доброе дело.А они оба такие. Как думаете, насколько тесно они общались с детьми? Судя по тому, как быстро, далеко и куда Хиро удирал из отчего дома по окончанию школы, ничему далее последовавшему я уже не так сильно удивляюсь. кстати, не сказать, чтобы он был любимым ребёнком: будь так, отец, приезжая на остров, облазил бы местные джунгли вдоль и поперёк разве что не на четвереньках, а ограничился громкоговорителем.
6. Мы живём в печальном мире. Когда подобная биография принадлежит персонажу вымышленной истории, он становится любимчиком всея фандома. Это уже многократно с успехом доказано. Когда же речь идёт о реальном человеке, минимум половина населения даже не даст себе труда задуматься о причинах произошедшего, свалив всю вину на стрелочника. А надо, потому что история будет раз за разом повторяться, и не факт, что в следующий раз не с нами.
7. На любой войне жертв больше,чем убитых и раненых. Люди, принуждённые обманом или страхом воевать на стороне зла - тоже жертвы, но таковыми их считать никогда не будут. И, честно говоря, такой судьбе я предпочту смерть.
8. Если теория слишком сложна - она ложна. Всё, что напридумывали японцы в джунглях, было дивно как ладно, стройно и абсолютно не соответствовало действительности. Не было в коробке никакого второго дна.
9. Мы не живём в реальном мире. У каждого своя уютная иллюзия. Чья-то менее экстремальна, чья-то более. Кого-то пр придуманный мир защищает, а кому-то коверкает жизнь и заставляет убивать людей, с которыми при других взглядах, глядишь, и поладил бы. Поэтому иногда сопоставляйте свою личную матрицу с новостями извне, но помните, за что сожгли Николая Коперника.
Он представил гелиоцентрическую систему мира. Я это к тому, вдруг вы ближе к реальности чем все другие, мало ли. А японец случай как раз обратный.P. S. от 30.10,2014 А ещё не особенно полагайтесь на Википедию в качестве отличном от хранилища ссылок. Начала сравнивать её текст с автобиографией лейтенанта и пришла в тихий ужас. За прошедший с момента моего перепоста оттуда мало того, что статья поменялась в существенных деталях, так они ещё и не совпадают с тем, что говорит сам Онода...
-
-
05.02.2024 в 12:09-
-
05.02.2024 в 12:58Но и филиппинцев я прекрасно понимаю. Даже после 2011, когда они экскурсии водить начали. Все равно понимаю.