"Вокруг меня были тысячи прекрасных людей, и они медленно сжимали кольцо." Майкл Джексон
По следам этого поста
Чуть больше месяца назад лента избранных прислала мне в одном из постов в числе прочего эту фотографию юных лётчиков со щенком. Почему-то в сентябре я приняла как факт, что из пяти человек под фото подписано имя только одного. Старое фото, родственники не знали имена приятелей, да и мало ли... Но от этого мне было неспокойно. Ощущалась неправильность, незавершённость ситуации. Я попробовала найти. Получилось.
Первый ряд слева направо:
1. Чешет холку щенку Тида Такасама (18 лет).
2. Держит друга человека Араки Юкио (17 лет). И вот что по этому поводу думает:
Сделали последнюю карточку Звена.
Когда фотограф проявит свое колдовство,
Наверное, поморщится брезгливо.
Совсем не мужественные у нас лица!
Маленький щенок всех веселил,
Каждому хотелось потрогать,
Забавный, пушистый комочек.
* * *
Щенок лизнул меня в нос и губы.
Так неожиданно, щекотно, забавно,
Мокро и горячо. Я рассмеялся!
Может быть это – как поцелуй девушки?
Странные чувства…
И что пишет семье:
читать дальше
3. Через локоть Юкио к щенку тянется Такаси Канамэ (18 лет)
И второй ряд тоже слева направо:
4. На правом плече Юкио рука чуть пригнувшегося Такаси Минэ (17 лет). Братья что ли?
5. И Хаякава Цутому (17 лет) улыбается кому-то вне кадра.
Пусть фотограф думает что хочет, Юкио, потому что за уйму лет и километров от тебя одна девушка думает, что доброе и мужественное сердце с нежным лицом сочетается лучше, чем мужественное лицо со злым трусливым сердцем, и в этой уверенности она не одинока.
А ещё я об этом всём думаю вот чего:
- Хотя во всех письмах одно через одно Юкио говорит о том, что он гордится своим долгом, ждёт этого, не колеблется и так далее, я склонна считать это скорее самовнушением, трансляцией речей командиров, чем фанатизмом. Почему так. Во-первых, он нигде не говорит, что хочет этого - только обязан, и это грустная обязанность, с которой он хочет побыстрее разделаться, о чём, кстати, тоже пишет. Во-вторых: произнесите вслух: я хочу блага моей стране. Фанатично звучит? Кто-то не хочет? Япония - не плохая страна. Это страна, у власти в которой в то время стояли плохие люди. В-третьих, если уж кто-то думает, что назначение в отряд самоубийц воспринято с излишним энтузиазмом: скажите отдельное спасибо нашим добрым союзникам, эффект достигнут их стараниями.
- Все письма и стихи пропитаны... чувствуете? Любовью. К родителям, братьям, своей родине и жизни вообще. Человеку определённо нравилось, и хотелось и было интересно жить. Но его судьбой распорядились иначе. И это крайне грустно и больно.
А теперь от частности к самому страшному: когда-то я писала, что не ощущаю этот мир своим, чувствую себя здесь в гостях. Я верю, что после смерти душа рождается в новом теле в новом мире. И новый мир становится для неё домом. Должен стать, если душа попала куда нужно. Раньше я думала, что моя проблема связана с предыдущим миром ил какой-то ошибкой. Я люблю его, хотя и ничего естественно о нём не помню. Теперь я понимаю, что дело куда как хуже. Спасибо, Юкию, Цутому, Минэ, Канамэ, Такасама, за что ткнули меня носом в причину. В ходе Второй Мировой войны не просто погибли десятки миллионов прекрасных людей, не просто было разрушено множество зданий, ландшафтов и судеб. В те годы после веков унижений и пыток в страшной агонии скончался от холода, голода, болезней, ран и задохнувшись в газовой камере тот самый прекрасный мир, в котором я хотела жить. Мой прекрасный мир погиб, осыпавшись пеплом и дождём осколков покорёженного железа. А убийцы живы, и продолжают свои садистские эксперименты уже на этом мире.
С этим придётся жить. И с надеждой, что души миров тоже рождаются в новых телах. И бороться за этот, чужой и странный мир в пределах своих возможностей. Относится ко всему так, будто они живое (что, имхо, несомненно) и только так, как к хочется, чтобы относились к нам. Просто быть людьми и делать то, что должны делать люди. И будь, что будет. Мы никогда не победим зло, убившее мир, на могиле которого растёт этот. Но чем дольше продержимся, тем больше будет тех, кто скажет: "Какое счастье, я Дома!". Зачем так жить: а кому мы в противном случае будем нужны в прекрасных мирах, если не ценим и не бережём то, что имеем? И откуда нам знать, кто в этот мир приходит или при возможности возвращается может те, кто любит нас и кому мы очень обязаны?
Чуть больше месяца назад лента избранных прислала мне в одном из постов в числе прочего эту фотографию юных лётчиков со щенком. Почему-то в сентябре я приняла как факт, что из пяти человек под фото подписано имя только одного. Старое фото, родственники не знали имена приятелей, да и мало ли... Но от этого мне было неспокойно. Ощущалась неправильность, незавершённость ситуации. Я попробовала найти. Получилось.
Первый ряд слева направо:
1. Чешет холку щенку Тида Такасама (18 лет).
2. Держит друга человека Араки Юкио (17 лет). И вот что по этому поводу думает:
Сделали последнюю карточку Звена.
Когда фотограф проявит свое колдовство,
Наверное, поморщится брезгливо.
Совсем не мужественные у нас лица!
Маленький щенок всех веселил,
Каждому хотелось потрогать,
Забавный, пушистый комочек.
* * *
Щенок лизнул меня в нос и губы.
Так неожиданно, щекотно, забавно,
Мокро и горячо. Я рассмеялся!
Может быть это – как поцелуй девушки?
Странные чувства…
И что пишет семье:
читать дальше
3. Через локоть Юкио к щенку тянется Такаси Канамэ (18 лет)
И второй ряд тоже слева направо:
4. На правом плече Юкио рука чуть пригнувшегося Такаси Минэ (17 лет). Братья что ли?
5. И Хаякава Цутому (17 лет) улыбается кому-то вне кадра.
Пусть фотограф думает что хочет, Юкио, потому что за уйму лет и километров от тебя одна девушка думает, что доброе и мужественное сердце с нежным лицом сочетается лучше, чем мужественное лицо со злым трусливым сердцем, и в этой уверенности она не одинока.
А ещё я об этом всём думаю вот чего:
- Хотя во всех письмах одно через одно Юкио говорит о том, что он гордится своим долгом, ждёт этого, не колеблется и так далее, я склонна считать это скорее самовнушением, трансляцией речей командиров, чем фанатизмом. Почему так. Во-первых, он нигде не говорит, что хочет этого - только обязан, и это грустная обязанность, с которой он хочет побыстрее разделаться, о чём, кстати, тоже пишет. Во-вторых: произнесите вслух: я хочу блага моей стране. Фанатично звучит? Кто-то не хочет? Япония - не плохая страна. Это страна, у власти в которой в то время стояли плохие люди. В-третьих, если уж кто-то думает, что назначение в отряд самоубийц воспринято с излишним энтузиазмом: скажите отдельное спасибо нашим добрым союзникам, эффект достигнут их стараниями.
- Все письма и стихи пропитаны... чувствуете? Любовью. К родителям, братьям, своей родине и жизни вообще. Человеку определённо нравилось, и хотелось и было интересно жить. Но его судьбой распорядились иначе. И это крайне грустно и больно.
А теперь от частности к самому страшному: когда-то я писала, что не ощущаю этот мир своим, чувствую себя здесь в гостях. Я верю, что после смерти душа рождается в новом теле в новом мире. И новый мир становится для неё домом. Должен стать, если душа попала куда нужно. Раньше я думала, что моя проблема связана с предыдущим миром ил какой-то ошибкой. Я люблю его, хотя и ничего естественно о нём не помню. Теперь я понимаю, что дело куда как хуже. Спасибо, Юкию, Цутому, Минэ, Канамэ, Такасама, за что ткнули меня носом в причину. В ходе Второй Мировой войны не просто погибли десятки миллионов прекрасных людей, не просто было разрушено множество зданий, ландшафтов и судеб. В те годы после веков унижений и пыток в страшной агонии скончался от холода, голода, болезней, ран и задохнувшись в газовой камере тот самый прекрасный мир, в котором я хотела жить. Мой прекрасный мир погиб, осыпавшись пеплом и дождём осколков покорёженного железа. А убийцы живы, и продолжают свои садистские эксперименты уже на этом мире.
С этим придётся жить. И с надеждой, что души миров тоже рождаются в новых телах. И бороться за этот, чужой и странный мир в пределах своих возможностей. Относится ко всему так, будто они живое (что, имхо, несомненно) и только так, как к хочется, чтобы относились к нам. Просто быть людьми и делать то, что должны делать люди. И будь, что будет. Мы никогда не победим зло, убившее мир, на могиле которого растёт этот. Но чем дольше продержимся, тем больше будет тех, кто скажет: "Какое счастье, я Дома!". Зачем так жить: а кому мы в противном случае будем нужны в прекрасных мирах, если не ценим и не бережём то, что имеем? И откуда нам знать, кто в этот мир приходит или при возможности возвращается может те, кто любит нас и кому мы очень обязаны?