[akiokocoon13]

7. Нерадивый бездарь

7. Нерадивый бездарь

Обратный путь сквозь ткань мироздания был страшен. Всякий свет погас, в ушах стоял гул, сознание словно рассыпалось на кусочки. В какой-то момент начало казаться, что у меня несколько тел, и я могу в разойтись в разные стороны. Потом всё прошло. Исчез шум, вернулось зрение, и оказалось, что мы лежим вповалку на пентаграмме в подземелье. Раздался сухой щелчок, и зеркало высыпалось из рамы.
– Получилось, – мой учитель с облегчением выдохнул.
– Мы вернулись? – Кунтан поднял голову.
– Да.
– Это ты во всём виноват, – прошипел рыжий коротышка. – Я оказался здесь из-за тебя.
– Да? – протянул тайрец. – Так это я разбил кимолиновый преобразователь? Может, стоило бросить тебя подыхать среди ледяной пустыни? Такой исход устроил бы Ае Аклама больше?
Горе-чародей надулся от возмущения, однако ничего не сказал. Наше путешествие сквозь время с помощью сломанной машины закончилось на удивление счастливо. Во-первых, мы все остались живы и никого не покалечило. Никого даже не ранило, только мой учитель оказался облит золотистым маслом – кимолином. Во-вторых, нас не раскидало по эпохам. В-третьих, мы чудом сохранили свои пожитки благодаря тому, что в Башне Лун не уносили их с пентаграммы. А ещё нам удалось спасти жизнь ученику Лун Оссэта, а значит, получить бесценный источник информации.
– А теперь, Ае Аклам, ты отведёшь нас к своему учителю, – велел Мельо.
– С чего ты решил, что он здесь? Может быть, он в это время тоже путешествовал по эпохам? – фыркнул коротышка.
– Я счёл бы это счастливым совпадением, вот только мы оба знаем, что это неправда, – сказал волшебник. – Раз ты сохранил память при перемещении, значит, настройки машины времени не менялись с тех пор, как ты ушёл в башню Лун. Скажи-ка, Ае, это ведь ты присматривал за сойдами, да?
Рыжий не ответил.
Мы продолжили путь по подземельям вчетвером: впереди шёл мой наставник, следом я, а замыкающим был Кунтан, внимательно следивший за Ае Акламом. Без кристалла Бездны тот был почти безобиден. Мои друзья обыскали коротышку и отобрали у него ещё четыре метательных ножа. Я сразу вспомнил рассказ Кунтана о первой встрече с моим учителем: ведь Оссэт дал ему отравленный кинжал.
Не знаю, построил ли Оссэт сам эти подземные хоромы или просто нашёл и заново обжил заброшенные: в любом случае, труда это требовало не малого. Мы миновали не один десяток саженей подземных коридоров, то расширяющихся в небольшие комнатёнки, то пугающе сужавшихся. В конце одного из боковых ответвлений мы нашли такой же хлев, как и раньше. Вот только одно: он был полон сойдами. Я насчитал не менее двадцати голов.
– Скажи-ка мне Ае: для чего, по-твоему, Лун Оссэту разводить свиней Мглы в здешних глухих лесах в таких количествах? – спросил мой учитель коротышку. – Мясо несъедобно, а натравливать их всех на меня – убыточное предприятие. Чего Оссэт хочет? Панцири? Может, лелеет планы захватить север?
– Вот у него и спрашивай, тайрское отродье, – прошипел Ае Аклам. – Или духу не хватает?
– Ты смелый человек, – ответил Мельо. – Почему же служишь Оссэту? Неужели всё дело в кристаллах? Где вы их, кстати, вообще берёте?
– А тебе всё знать надо? – огрызнулся рыжий, зло дёрнув верхней губой. – Хорошо, я покажу. Пошли!
Больше мы не блуждали по подземелью, заглядывая в каждый закоулок. Моему наставнику удалось раздразнить ученика Лун Оссэта, и теперь Ае Аклам уверенно вёл нас тёмными коридорами, как предполагалось, в лабораторию своего учителя. Мельо не спускал с него глаз, а Кунтан внимательно оглядывался по сторонам в поиске возможных ловушек. Я изо всех сил старался запомнить все многочисленные повороты – с таким проводником не хватало только окончательно заблудиться.
Мы остановились перед металлической дверью.
– Ну что ж – открывай, – скомандовал тайрец рыжему. – И уж постарайся, безо всяких балаганных трюков.
Ае Аклам что-то пробормотал прикоснулся обеими руками к магическому знаку, начертанному на двери. Та бесшумно отворилась.

Лаборатория занимала просторный зал с высокими потолками. В отличие от остального помещения, стены здесь были выложены камнем. Вдоль стены напротив входа тянулись стеллажи, полные костей и стеклянных банок со всякой заспиртованной гадостью вроде внутренностей, зародышей сойдов и пучками глаз каамбулей. Под потолком сверкал магический светильник – не те солнечно-золотистые непоседливые шарики, которые создавал мой учитель, нет – сгусток белого света, тяжело покачивающийся на цепях. Посередине зала на прозекторском столе лежала вскрытая туша сойда. Значит, хозяин был здесь. Только вот где?
– Коллега! – громоподобный крик звучал, казалось, отовсюду. – Чем обязан?!
– Лун Оссэт, выходи. Мне недосуг играть в прятки, – ответил мой учитель.
– А не ты ли первый начал? Я потерял тебя из виду на добрые тринадцать лет. Подумал, уж не женился ли ты снова? На это раз – на Хозяйке Огня? Это было бы очень в твоём духе.
Мельо поморщился, как от зубной боли.
– Полно, Оссэт. Мне встретился твой подручный, Розве. Он пытался меня обокрасть. Твой способ навеки закрыть ему рот – отвратителен. Меня сюда привели серьёзные вещи, а сказки можешь издать альманахом.
– А-а, ты оценил.
Один из стеллажей за прозекторским столом отъехал в сторону, открылась небольшая дверка, и хозяин громоподобного голоса шагнул в лабораторию. Оказалось, это высокий, крепкий старик. Его лицо, в молодости, вероятно, было привлекательно. Теперь же сеть морщин высекла на нём то, чем этот человек жил и чего желал. Годы сделали видимым всё, проявили, как огонёк свечи невидимые чернила. И как по мне, дедулю это не украсило.
– Что же привело тебя сюда, Мельороллё? – спросил он.
– Чудища Мглы. Сойды. И каамбули, – сказал мой наставник. – Ты играешь с огнём, Оссэт.
Старик усмехнулся.
– Ты пришёл, чтобы читать мне нотации?
– Эти твари, которых ты таскаешь из прошлого, могут погубить жителей всего севера…
– Это тех, что тебе морду так мило украсили? – перебил его Оссэт. – В благодарность, да? Когда же, коллега, ты поймёшь: люди не прощают другим невольных ошибок и не ценят добро, которое им делаешь. Вот ты вытащил моего ученика из ледяного будущего, где он, верно, застрял бы, потому что негде там взять кимолина для нового преобразователя. И что, полагаешь, он привёл тебя сюда исполненный благодарности за спасение?
Мельо молчал.
– Мельороллё, Мельороллё, наивный мечтатель, – старик насмешливо фыркнул. – Такой же, как и все тайрцы: не только не стареет, но и не повзрослеет никак. Всё сует свой любопытный нос в каждую щель, даже не думая особо, зачем. И всё верит в сказки, где спасённые зверушки в нужный час приходят герою на помощь… Что, решил, что пронял его и расслабился? Взгляни-ка на пол, коллега.
Мы все разом опустили глаза. На полу была нарисована звезда с неравными лучами: два пересекающихся треугольника, наклонённые друг к другу. Внутри магической фигуры вдоль линий вилось кружево затейливой чародейской каллиграфии. Мельо стоял в центре знака, а Кунтан – снаружи, между лучами. Что до меня, то только мои левые лапы находились внутри линий.
– А теперь посмотри наверх, – скомандовал Лун Оссэт.
Я тоже поднял глаза к потолку. Прямо над нами висел на цепях светильник, тяжёлый и зловещий. И вот его холодный свет отпрянул от центра, разделился на двенадцать комочков, похожих на фонарики моего наставника. Двигаясь по спирали, они опустились к углам фигуры на полу, а потом вытянулись в струну, создав нечто вроде прутьев решётки. Лучи тянулись от пола обратно, к покачивающемуся на цепях крошечному шарику. Разве же столь крохотный предмет может столько весить? Первое мгновение он был тусклым, а потом стал совсем черным. Тут-то я и сел, раскрыв рот. Жемчужина Хранителя! Да ладно! Откуда?..
Потрясения, однако, на этом не кончились. Жемчужина раздалась сначала до размера яблока, а потом и человеческой головы. Из неё повалил чёрный пар. На мгновение окутав жемчужину, дымка уплотнилась и повисла под ней тяжёлой каплей, а затем обрела окончательную форму – нечто вроде тени марионетки: крохотное тонкое тельце, длинные конечности, похожие на лапки паука. У этого создания не было лица – только сквозные дыры в голове вместо глаз. Уродец вскарабкался на жемчужину и сел по-лягушачьи, обхватив её ступнями и ладонями.
– То есть Мглы тебе было мало? Решил закинуть удочку ещё и в Бездну? – Мельо сложил руки на груди. – Что ж, теперь хотя бы ясно, откуда у тебя кристаллы.
– Впечатляет, правда? – Оссэт приосанился. – Ещё ни одному чародею не удавалось иметь своего собственного уккубу.
Мельо бросил на него скептический взгляд.
– А уккубу-то знает о том, что он твой?
– О, коллега, я тронут твоей заботой, – старик неприятно улыбнулся и обратился к своему ученику. – Ае, ты хорошо поработал. Жаль, конечно, что машина времени сломана, но её мы починим. Зато теперь этот несносный тайрец ничего больше не испортит. Первый кристалл, который из него вырастит уккубу – твой.
Лицо у рыжего стало сложное. Ожидаемой радости на нём не отразилось. Похоже он, как и я, не знал, откуда же берутся кристаллы Бездны, и открыл было рот то ли для благодарности, то ли для возражений, но Кунтан, до этого молча слушавший перепалку колдунов, не дал ему произнести ни слова.
– Что ещё значит «уккубу вырастит из него кристалл» ?! Что вы двое…
– А, давно не виделись, Кунтан. Я тебя, право слово, не сразу и узнал, – обратился к нему Оссэт. – Времени-то сколько прошло, лет тридцать? Ну, неужели же ты никогда не слыхал об уккубу? Милые жители Бездны иногда вырывающиеся в наш мир. Они цепляются к людям и питаются их жизненными силами в тот момент, когда человек предаётся своей главной страсти. У волшебников, это, как правило, магия. А кристаллы демоны растят про запас.
Тут мне стало очень страшно (Кунтану, наверное, тоже): Лун Оссэт уготовал моему учителю скверную участь. Только вот тайрец, похоже, совсем не боялся ни Оссэта, ни демона, оседлавшего жемчужину.
– Ну, хорошо, – Мельо задумчиво почесал затылок. – Меня ты пустишь на кристаллы Бездны. А у уккубу ты их как заберёшь? Думаешь, он радостно поделится с тобой своими припасами на чёрный день?
– А это коллега, совсем не твоя печаль, – отмахнулся от вопроса старик. – Знаешь, Кунтан, я всё это время сомневался в тебе: справишься, не справишься, сможешь ли столько лет притворяться другом этому тайрцу. Что ж, час настал: сначала дай мне сюда тигрёнка…
Слова колдуна звучали для меня, будто удары в колокол ужаса. Неужели Кунтан нам не друг? Неужели он много лет обманывал моего учителя, подбираясь к нему всё ближе и ближе?.. Воин же побагровел от гнева. Никогда ещё я не видел у него на лице такого выражения.
– Да что ты несёшь, старая ты паскудная обезьяна?! – рявкнул он, перебивая волшебника. – Хочешь рассорить нас?! Предлагаешь мне очернить своё имя предательством? В тяжёлый момент ударить другу в спину?!
Старик поджал губы, поднял брови и покачал головой.
– Я смотрю, воинствующий идеализм моего коллеги заразен, – сказал Оссэт. – Чем это он тебя так обаял? Вылечил твою невесту? Так сколько из прошедших лет ты муж, а сколько – вдовец?
– Ты, мерзавец, и вовсе не собирался лечить Наманну, – ответил воин. – Не тебе и рассуждать о её судьбе.
Старик мерзко улыбнулся.
– Как там поётся в балладе, Кунтан? «И славы тот достоин всей, кто не предаст в беде друзей», да? А может, дело в цене? Я ведь могу и воскресить Наманну…
– Не смей произносить это имя! Как вообще можно лгать о таких вещах?
– А почему ты решил, что я лгу? – спросил Оссэт. – Ты думаешь, никто никогда не возвращался из Страны Теней?
– Верно. Никто, однако, так и не ожил.
– Кунтан, я даю тебе последний шанс передумать. Будешь служить мне, не только останешься жив, но и вернёшь с того света свою жену.
Кунтан тяжело вздохнул.
– Оссэт, ты, мол, можешь воскрешать мёртвых, – сказал он. – Ну, послушаюсь я тебя, и что же узнает Наманна вернувшись? Что ради этого я предал человека, который однажды спас ей жизнь? Так она не простит ни меня, ни себя. Нет, Оссэт, уж лучше я в свой час разыщу её в Стране Теней.
– Это твоё последнее слово, Кунтан из Ореховой Лощины? – переспросил старик. – Что ж, твой срок настал.
Он начал читать заклинание. Одновременно с ним Мельо вскинул руки, и тоже произнёс что-то на незнакомом мне языке. Голова уккубу разломилась напополам: открылась пасть, полная острых зубов. От ладоней тайрца вверх устремилась волна воздуха, она сбила безднца с жемчужины, и он кубарем полетел по широкой дуге: шлёпнулся на тушу сойда, скатился с неё и врезался в Оссэта. Молния, которую выпустил старик, ушла в сторону, минуя Кунтана. В то же мгновение лучи, тянущиеся от углов звезды на полу, погасли, жемчужина Хранителя закачалась на цепях, стремительно уменьшаясь в размере, а мой учитель ничком рухнул на пол.
Тайрец и уккубу одновременно приподнялись после падения. Мельо, тяжело дыша, опёрся на локти, а потом медленно сел. Выглядел он так, так будто не спал, по меньшей мере, неделю. Мы с Кунтаном одновременно подскочили к нему.
– Что с тобой? – Кунтан помог волшебнику подняться.
Вместо ответа мой наставник кивнул на Оссэта. Тот в замешательстве смотрел на маленькое существо, сидящее перед ним. Уккубу напротив, стал живее и будто бы плотнее, телеснее. Он поднял чёрную изящную мордочку, изучая колдуна своими глазами-дырками. А потом бросился на Оссэта, стремясь запрыгнуть ему на голову.
– Ублюдок! – взревел старик и сотворил ещё одно краткое заклинание: ледяное копьё.
На это раз он не промахнулся; Мельо был обречён: ни парировать, ни увернуться.
Однако наперерез острому ледяному колу метнулся огонёк: лохматый, ярко-рыжий, живой. Ледяное копьё с силой отбросило Ае Аклама, и он врезался в нас, сбив с ног Мельо и Кунтана. Мгновение замешательства, и мои друзья поднялись, морщась и потирая ушибы.
– Берём его, и уходим, – тихо скомандовал тайрец, кивая на Ае. – Пока Оссэт занят.
А зловредному чернокнижнику, и правда, было не до нас. В отличие от рыжего, уккубу оказался устойчив к ледяным чарам: его не получалось ни пронзить копьём ни заморозить; молнии его не брали тоже. Безднец наседал на старика, а тот осыпал демона заклинаниями. Впрочем, не похоже было, чтобы он уставал: из моего наставника уккубу за один присест высосал столько сил, что тайрец еле стоял на ногах, а Оссэт оставался бодр. Выходит, главная страсть Лун Оссэта вовсе не магия?
Результатов поединка мы дожидаться не стали. Кунтан поднял Ае Аклама и мы поспешили убраться из лаборатории Оссэта. Впереди были сотни и сотни локтей извилистого подземного коридора. За дверью позади нас осталось два врага: человек и демон, где-то впереди, в хлеву – не меньше двух десятков сойдов.
– Не заблудиться бы, – побормотал воин.
Я помнил дорогу к выходу. Ту, которой мы пришли в лабораторию. Пожалуй, так можно было и выйти, но по моим прикидкам путь получался излишне извилистым.
Ае Аклам застонал и приоткрыл глаза.
– Я… покажу, – прошептал он. – Здесь… несколько выходов.
Так мы и шли тёмными переходами. Впереди Кунтан нёс раненого Ае Аклама, который указывал путь шёпотом, а чаще – знаком. Следом шёл Мельо, время от времени цепляясь рукой за стены, а рядом я, с тревогой посматривая то на спину воина, то на изнемогшего учителя.

Из подземелья мы выбрались быстро: минут десять спустя впереди блеснул свет, мы вышли наружу. Светило солнце пели птицы. Где-то поблизости журчал ручей. Здесь, наверху, мир не знал о башнях среди ледяных пустынь, не знал о выходцах из мрачной Бездны, и даже сойды и враждебные колдуны казались ему лишь причудливым ночным кошмаром.
Мы спустились к воде, и Мельо немедленно принялся чертить защитный круг (на этот раз, куда меньший), а Кунтан занялся раной Ае Аклама. От тепла тела ледяной снаряд частью растаял, и дорогой чёрный кафтан коротышки пропитался кровью.
– Придётся шить, – сказал воин. – А сейчас, перетянуть прямо поверх…
– Не… не надо… – перебил его Ае. – Я не…
– Что значит, не надо? Мельо зря спасал тебя? Дважды? Зачем ты вообще полез под ледяное копьё?
– Нет… Позови…его, – каждое слово стоило Ае Акламу огромных усилий, губы побелели.
– Мельо! – окликнул Кунтан волшебника.
Мой учитель посмотрел на недочерченный колдовской знак, окинул лес тревожным взглядом, но обернувшись к нам, оставил свою работу и склонился над Ае Акламом. Рыжий снова заговорил, обращаясь к Мельо:
– Я… всё понял. Ты прав. Я… не хочу… служить Оссэту…
– И не будешь, – кивнул Мельо. – Дайте, я осмотрю рану. Может, можно аккуратно прижечь, чтобы остановить кровь.
Ае Аклам чуть заметно качнул головой.
– Поздно… какой сейчас год?
– Четыреста двадцать третий от водворения змееголосых.
– Здесь я ещё не встретил его… – выдохнул рыжий; его слова становились всё невнятней. – Время ещё есть… Помоги мне… я не хочу становиться… таким… Работать… на него…он… если бы я… мог не дать себе… Я…
Он замолчал. Мельо и Кутан переглянулись.
– Ае, Ае Аклам! – позвал его мой учитель. – Ае!
Бывший ученик Лун Оссэта больше не отозвался.

В тот день мы не продолжили путь в Онривд. Наставник закончил защитный круг, и на этот раз в него не просто нельзя было войти: колдовская стена скрывала нас от глаз людей, животных и чар поиска. Кунтан оборудовал внутри круга некое подобие лагеря, а мой учитель, завершив колдовскую формулу, сразу же уснул рядом с телом Ае Аклама, и мало отличался от покойника. Мы с Кунтаном дежурили по очереди, всматриваясь в зловещую чащу. Я видел, как вокруг по лесу рыскают сойды, подходят вплотную к нашему убежищу, не натыкаясь на преграду только чудом. Луну и крупные, яркие звёзды то и дело затягивало рваными тучами. Поднимался ветер.
Утром погода продолжила портиться. Я смотрел по сторонам недобрым голодным глазом. Кунтан перебирал припасы, прикидывая, как позавтракать, не разводя костра. Это было опасно – вряд ли Лун Оссэт так быстро оставил попытки нас обнаружить. Мельо поднялся, но вроде как не совсем и проснулся.
– Надо похоронить его и убираться отсюда, – заметил Кунтан, кивая на тело Ае Аклама. – Не можем же мы сидеть здесь, как в клетке, без огня.
Мельо кивнул.
– Напомни, сколько идти до Онривда?
– Два дня.
– Значит, ещё минимум одна ночёвка, – волшебник зевнул. – А потом Онривд, теперь, даже если местная гильдия согласится отправить за Монлоттой Райр экспедицию, даже если они займутся выкрутасами Оссэта, нам придётся отправиться в Кай-Тилфинон с помощью телепортатора.
– Зачем? – спросил Кунтан.
– Ае, – наставник кивнул на тело. – Я хочу найти его раньше Оссэта.
– Как?
– Обычно. Прядь волос, заклинание поиска…
– Он хотел тебя убить. Привёл к Оссэту – в ловушку. А если бы ты не смог победить уккубу?
– В конце концов, он же меня и спас. Если подумать, всех нас. Он похож на тебя, Кун, правда?
Воин сдвинул брови.
– Есть такое. Но…
Мельо покачал головой.
– Ты помнишь, как встретил меня впервые?
– Да. Но разве…
– А теперь послушай, как я тебя встретил.


Я решила, что надо бы вернуться к публикации черновиков. Не уверена, что буду это делать и академошными - с оной стороны надо, а с другой они отвратительного качества, честно. А здесь я чешу репку по поводу изгнания уккубу: в 8-й главе Мельо сделает то же самое иначе. И эту разницу нужно обосновать.

@темы: писанина, сделал сам, Черный Переплет, Дитя Звезд